Холодный путь к старости

Краски позднего летнего вечера горели, когда Алик возвращался домой. Многолетняя зелень сосен казалась яркой, словно только что родилась. Синева неба вдохновляла. Рассохшиеся, облезлые, более того, уродливые балконные рамы на пятиэтажных домах он перестал замечать, как и сами цементного цвета пятиэтажки, выстроенные из обитых плит, а заборчики маленького нефтяного города, изготовленные абы как из бракованной трубы, износившейся в нефтяных скважинах, и похожие на прогулку пьяного, стали приятными. Осознание удачи, хорошей работы пьянило Алика, и он размышлял:

«Нефтяные города как скороспелая клубника. Всего пятнадцать лет этому населенному пункту, а уже – город. И сейчас с новым редактором о нем, как о покойнике, – ничего плохого. Но здесь жили и живут не пай-мальчики, отдававшие себя без остатка созданию государственного нефтегазового комплекса. Вряд ли. Над этим городом витает одна сугубо земная страсть к большим деньгами и материальным благам. Подавляющее большинство людей хочет иметь побольше денег, машину, квартиру, хорошую, удобную и красивую домашнюю обстановку… В этом городе собрались люди, бросившие обжитые родные места ради большего достатка! А это немалая цена, она требует компенсации. Они не просто хотят денег – жаждут. Вот кто-то строит, кто-то добывает нефть, кто-то лечит, учит, в общем занимается полезным для общества трудом, – а кто-то крадет. И по большому счету все бы крали, была бы возможность. Это объективная реальность. Но с преступностью надо бороться, не прикрываясь удобными словосочетаниями вроде «Быть у воды и не напиться?». Надо бороться даже если сам не чист. Все-таки есть разница между украденным гвоздем и миллионами. С другой стороны, сейчас много говорится о криминализации власти, о центре, где доллары выносят коробками, а рубли тоннами пропадают в «черных дырах». Но ответственные за происходящее лица остаются на своих постах. Стоит ли?…»

Алик пришел домой и сразу лег спать…

КОМАРИНАЯ ЖЕРТВА

«Как часто большое беспокойство рождается из-за не стоящей внимания мелочи»

Уж откуда взялась эта тварь певучая, сказать сложно. Но если заведет тихую музыку да еще в хоре, то сложно заснуть ее жертве, как от шума, что раздается в три часа ночи у загулявшего соседа. Какое счастье снисходит, когда, замерши в своей постели, определив ее по звуку или в просвете окон, ощутив кожей ласковые дуновения ветерка, исходящие от мелких, едва заметных, трепетных крылышек, и нежные прикосновения тонких, как волос, ножек, изловчишься накрыть ладонью! А затем облегченно раскатаешь маленькое тельце пальцами в комочек и одним щелчком отправишь в угол комнаты, где таких комочков скопилось уже с добрый десяток. О, какое раздражающее наслаждение – охота на комара!..

«Комар – невелика тварь божья, а жить хочет», – подумал Алик уже заполночь, хлопая ладонью по плечу с силой достаточной для того, чтобы наладить советский телевизор. Поглядел на ладонь. Ничего. Напряг зрение, вглядываясь в полутьму комнаты, укрытой плотными шторами от возбуждающего света еще не погасших белых ночей. Да что можно разглядеть? Прислушался. Вроде бы тишина. «Может, краем ладони зацепил или ударной волной оглушил?» – подумал Алик, перевернулся набок и закрыл глаза, желая скорее заснуть, а там мерзавчик пусть сосет кровушку сколько влезет.

Сон одолевал. Его расплывчатые картины, когда комар невесть куда пропадал, фокусировались и становились узнаваемыми. Но не успевали они обернуться манящей соблазнительной девицей или друзьями и пригласить его на рюмку-другую, как в руках возникал гудящий пылесос или жужжащий стоматологический наконечник во рту … Алик открывал глаза, и звук работающего пылесоса и бормашинки оказывался на поверку писком комара…

Со сном не получалось. Возле головы опять раздалось нудное жужжание, источник которого то отдалялся, то приближался, но однозначно был в пределах досягаемости. Алик приоткрыл глаза и заводил зрачками по сторонам. Головой не двигал, чтобы не спугнуть… Рядом мелькнула быстрая песчинка темноты. «Охотится. Не спится ему. Ну ладно, посмотрим, чья возьмет. Будем ловить на живца», – подумал он и осторожно задвигал руками. Одну положил привлекательно для комара, венками наружу. Другую руку отвел в сторону и затаился в напряженном ожидании, чтобы прихлопнуть стервеца, когда тот опустится на кровепой. Комар сел на ухо…

Алику показалось, что в расположенной рядом с его домом церкви громогласно зазвонил колокол, сзывая на службу…