Холодный путь к старости

– Где презумпция невиновности? Ау? – сострил Гриша, поняв, что судья не на его стороне. – Почему вы не доверяете мне и полностью доверяете Рыжему? Я внимательно читал дело. Рыжий не точен в показаниях, но это списывается судом на особенности памяти. Его родные и знакомые подтверждают его показания. Но что это доказывает? Они все знают только со слов самого Рыжего. Единственный вещдок – деньги – исключен в процессе следствия…

– Если это все, что вы хотели сказать напоследок, то можете не продолжать, – оборвал судья. – Суд удаляется для вынесения приговора…

Вину Гриши суд признал в полном объеме: как взятка засчитаны не только десять тысяч рублей, найденные в кабинете, но и еще двадцать тысяч, которые, как утверждал Рыжый, он передавал Грише. Приговор: три года лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима…

В этот же вечер Воровань, Тыренко, чета Братовняков и Витя, начальник службы собственной безопасности, собрались на маленькое торжество.

***

Алик обдумывал очередной жизненный урок. Он понимал, что Гриша, скорее всего, брал взятки и наказан в принципе справедливо. Его пугало то, что Гришу осудили без фактических доказательств, только на основе свидетельств. «Так можно подставить любого, – рассуждал он. – Что стоит спрятать деньги с заранее помеченными купюрами в кабинете, когда его хозяина нет на месте? Проще простого. Подтвердят ли родные и друзья мнимого пострадавшего то, что из него вымогают взятку, если тот попросит или изобразит пострадавшего? Нет проблем… А если подозреваемого спрятать за решетку выгодно власти, то, руководствуясь статьям кодекса и своим чрево-жилищно-потомко-ориентированным правосознанием (о таком термине Кодекса, как «правосознание судей», на основе которого выносится приговор, Алик никак не мог рассуждать без черного юмора), следствие и судьи сплетут паутину, из которой не выбраться. И тогда на обстоятельства в пользу обвиняемого глаза Фемиды будут действительно прикрыты, а на порочащие обстоятельства она будет с любовью заглядываться».

КОРРЕКТИРОВКА ЛИЧНОСТИ

«Даже у медали есть две стороны, что говорить о человеке?»

Чтобы позлить Квашнякова, Алик придумал себе новый псевдоним – Дрожжевский. Им он подписывал материалы, подвергавшиеся изощренной редакторской правке, которая в первую очередь вычеркивала в статьях все мысли Алика, правке, которой Квашняков старался оставить в статье лишь фактуру и аргументы, выгодные власти, кое-что дописывал и сам Квашняков или его приближенные. В целом получалась мура, не имеющая ничего общего с оригиналом. И все по закону. Единственное, что разрешал закон автору, отказаться от подписи или заменить ее псевдонимом. Романова пачкать Алик не решился – так и возник Дрожжевский. К происходящему Алик старался относиться легко и по-прежнему строчил в своей конторской тетрадке стихи, больше напоминавшие своеобразный отчет о чувствах. Представляя будущее в редакции Квашнякова, он писал:

Когда иссякли все вопросы

К его величеству – СУДЬБЕ,

Перестают тревожить грезы -

Те, что придумывал себе.

Жизнь в бездну катится безумно,

Сжигая месяцы, года,

Не для себя или фортуны,

А просто так и навсегда.

На работу шел – будто хоронил. Изредка проглядывало солнце интересных материалов, связанных с короткой историей маленького нефтяного городка. Алик ухватился за эту местническую тематику, потому что она шла в газете на «ура!». Была возможность поработать, расправив плечи и мысли. В один из осенних дней, в прямом и переносном смысле, Алика вызвал к себе Сапа. Сказал – словно хлеба покрошил для птичек:

– Для тебя есть интересная тема. Заходи, поговорим.

Алик зашел.

– Ты в этом году на чем ездил в отпуск? – спросил Сапа.

– На машине, – ответил Алик. – Весной купил. До финансового кризиса прошлого года доллары копил. Тогда на полмашины хватало. После кризиса цены в пересчете на доллары понизились. И вот за те же деньги – целая машина.

– В отпуск на машине – святое дело для северянина, – похвалил Сапа. – Я тоже на машине в Самару ездил. Но дорого это. Тут и бензин, и платные стоянки, и запчасти. Когда возвращался, так на гололед на всей скорости выехал, улетел за обочину и полноценную просеку в березняке сделал. Хорошо, что железо толстое – машине хоть бы хны. У тебя, кстати, был льготный отпуск?

– Да.

– У меня тоже. Согласно северному законодательству нам должны были компенсировать все затраты, связанные с проездом на автомобиле, – напомнил Сапа. – Но на деле-то такого нет.

– Я читал этот закон, – заявил Алик о своей компетенции. – Но вы же знаете, что проезд на автомобиле оплачивается по стоимости плацкарты, а это ниже реальных затрат.

– Но разве это справедливо? Самолетом лететь можно. Никому и не придет в голову приравнять самолет к плацкартному вагону. Тем, кто едет в поезде в купе, возвращают деньги за купе, а не за плацкарт. А вот на автолюбителях, как мы, экономят.

– Действительно странно, а кто до такого додумался? – заинтересованно спросил Алик, чувствуя, что из сказанного может родиться неплохая заметка.