Холодный путь к старости

– Это видимая часть работы, – ответил Сапа. – Там большую роль сыграли слухи, которые он распускал среди избирателей, приходивших к нему в штаб. Он говорил, что Глава Бабий присвоил себе титул Главы незаконно, что он всего лишь исполняющий обязанности. Это разозлило народ, настроенный в то время против власти.

– Но я не смогу выпустить четыре. Давайте остановимся на двух, – попросил Алик.

– Хорошо, но тогда я ничего не гарантирую. Что ты собираешься публиковать?

– Есть хороший материал про налоговую полицию. Коррупция…

– Коррупция – это хорошо. Строитель коммунизма завистлив. Он удавится, если узнает, что кто-то лишнюю копейку положил себе в карман, а с ним не поделился.

– Какой строитель коммунизма?

– Народ! – весело ответил Сапа. – Они же продолжают строить коммунизм и ничего дальше своего кошелька не видят. Им нравится халява, и чем больше халявы, тем лучше. Я сразу могу сказать, что им понравится твоя газета, потому что она будет бесплатная. Поэтому я и говорю, что надо выпустить четыре газеты. Это строителя коммунизма настроит за тебя однозначно.

– Мне кажется, это довольно унизительное прозвище.

– Это точное определение. Я работал в цехе добычи нефти, знаю. Им бы водки выпить да побалагурить, а свою гайку они в любом состоянии закрутят. Они ее много лет крутят. Профессионалы. Но им лень придти к урнам и бросить бюллетень. Они идут туда, чтобы праздник был: водки выпить, купить чего-нибудь подешевле. Нет народа в России, нет движения снизу, все идет сверху, а тем более здесь, в нефтяном городе, куда все приехали денег заработать. Народ ждет благодеяний от тех, кого ругает. Глупцы! А кто будет выступать против власти? Жители бывших союзных республик: хохлы, белорусы, азербайджанцы, казахи…? Каждый из них страшится возвращения в свою нищую родину. Они рады работать за любые деньги и терпеть любые унижения, лишь бы их оставили здесь. Кто? Татары, которых тут много? Да они поклонение перед властью впитывают с молоком матери. Русские? А кто это такие? Те, кто водку пьет, или те, чьи фамилии кончаются на «ов»? Им тоже ничего не надо. Их давно приучили, что они в России никто. А это Ямал. Это колония России, из которой качаются деньги. Здешних людей можно зацепить за живое только деньгами, которые они недополучают, обещаниями денег и хорошей жизни.

– Не знаю. Может, вы и правы. Но столько нигилизма относительно людей…

– Я прав безо всяких «может». Я знаю. Общество невозможно изменить за несколько лет. У одних в душе генетический страх концлагерей, у других – стремление доносить начальству на ближних. Третьи готовы хоть сейчас направиться с автоматами на сторожевые вышки вокруг зоны… Система, существовавшая на территории Советского Союза, вывела новую, доселе неизвестную породу людей, из которой за семьдесят лет советской власти физически выбито все благородное и оставлено все приземленное и животное. Светлана, закрой уши. Это же суки. Сегодня пригреют, завтра продадут. Выведенные низменные качества этой породы людей на несколько лет оказались невостребованными, но стоит возродиться потребности, как все возобновится. Да и ты в душе это понимаешь и пишешь. Мне твоя «Игра» очень понравилась:

ИГРА

Под тонким куполом известки,

Которой белен потолок,

Меж стен и крашеных полосок,

Наклеенных немного вбок,

Над полом крепким, в слове бранном,

За мутною броней стекол,

И за дверным глазком охранным,

Чтоб кто незваный не зашел,

С диваном пестрым у розетки,

И с креслами (есть где присесть),

Со стенкою, все той – советской,

И с кухней, чтобы сытно есть,

И с телевизором, и с ванной,

И с холодильником, и с бра,

И с люстрой, может быть, хрустальной

Томится Русская Душа.

Она обречена мириться

С судьбой обычной и простой

И будет счастлива напиться

Старинной огненной водой,

Смотреть в экран завороженно,

Закончивши рабочий день,

С родней общаться раздраженно,

Когда другим заняться лень.

И проведя в своей светлице

Однообразные года,

Душа когда-то вверх умчится,

А может, вниз. Вот вся игра.

Но хватит о стихах. Обсудим твою газету. Что ты в ней собираешься разместить, кроме материала о налоговой полиции?

– Еще не планировал.

– Смотри, – сказал Сапа и, отодвинув в сторону печенье, положил на центр стола газету. – Это газета, выпущенная Хамовским. Хорошо отработана. Многие люди над ней трудились. Есть результат: он стал мэром. Твою газету надо делать по образу и подобию. В центре на первой полосе – большая фотография…

– Фотография обязательна? – спросил Алик, не желавший популяризировать свою внешность.

На тему выборов он разговаривал с адвокатом Кошмариным, мнение которого ценил, и тот сказал, что его умные статьи никак не вяжутся с его моложавой внешностью, что лучше меньше мелькать на экране.

– Конечно. Без этого нельзя, – удивленно ответил Сапа.

«Таковы законы жанра. Никуда не денешься. Сапа прав», – подумал Алик и спросил:

– А какой текст под фотографией расположить?