Холодный путь к старости

– Что хочешь. Это не важно. Я рекомендовал бы еще написать политическую сказку на манер предвыборной сказки Хамовского, где он изобразил своего противника муравьиной маткой и выставил на смех. Написал, конечно, не мэр, а твой любимый Квашняков, но это к делу не относится. Об этом мало кто знает: подписано псевдонимом.

– Хорошая сказка, – вспомнил Алик. – Народ зачитывался. Мне кажется, она сильно увеличила его шансы на победу.

– Ты напишешь продолжение, – сказал Сапа. – Это серьезный ход.

Сапа в этот момент думал не об Алике, его интересовало то, как больнее ударить по Хамовскому, не оценившему его.

«В воровстве идей противника есть убийственная пикантность, – размышлял он. – Представляю, как Хам разозлится, когда увидит, что его сказку используют против него самого. Это будет удар по яйцам».

– Но это чужое произведение, – засомневался Алик.

– Не бойся, авторство не оспорят. Было бы лучше, если бы ты подписался тем же псевдонимом, которым подписана старая сказка, – рекомендовал Сапа, размышляя о том, что так можно вбить клин между Хамовским и Квашняковым, сочинившим сказку.

– Я подумаю, – ответил Алик, но сразу решил не использовать последний совет Сапа, потому что дорожил своим именем и отдавать свой труд в чужие руки не хотел.

– Жалко, что ты не генеральный директор, – продолжил Сапа. – Для успешных выборов хорошо быть генеральным.

– Генеральным директором чего? – спросил Алик.

– Неважно чего. Важно быть генеральным. Должность броская весу придает, – ответил Сапа. – Тогда ты мог бы говорить о рабочих местах. Мэр был генеральным директором общества «Экология». Не важно, что предприятие бедное и сам он в старом пальто ходил, главное – должность солидная. Он к выборам серьезно готовился и умно поступал. Дни рождения нужных людей записывал и не забывал поздравлять. Он провел много собраний на рабочих местах. Так что работа тебе предстоит большая…

В конце беседы Алику казалось, что он дружит с Сапой много лет, и его потянуло на откровение:

– Решил Квашнякову, редактору нашему, удар нанести…

– Назначение Квашнякова – моя ошибка. Это я на третий день понял, – перебил Сапа. – Он оказался не таким, каким я его представлял…

– Хочу разбросать по городу такие объявления, – объяснил Алик и достал захваченный с собой листок с текстом.

Сапа прочитал, довольно заулыбался, но не одобрил:

– Я бы не рекомендовал. Дурно пахнет и может плохо кончиться.

– Мне все равно, как это кончится. Это мой ответ…

***

До следующей консультации у Сапы Алик выпустил на принтере небольшой тираж эротических листовок, поздно ночью расклеил их на всех столбах объявлений и, прогулявшись по подъездам, разбросал оставшиеся по почтовым ящикам…

Еще до обеда следующего дня у всех сотрудников редакции газеты маленького нефтяного города были сняты отпечатки пальцев, потому как Квашняков подозревал только своих подчиненных, в особенности Алика. На Алика грешили и остальные думающие сотрудники редакции, но единственные отпечатки пальцев, найденные на листовках, совпали с пальчиками сторонника Квашнякова – Посульского, мужа Посульской – ответственного секретаря газеты. Он обнаружил листовки рано при выходе на работу в почтовых ящиках своего подъезда, быстро пробежался по соседним подъездам, собрал, сколько мог, и передал жене, но наследил…

Алик смотрел, слушал и радовался тому, что предусмотрительно работал в перчатках, и тому, что по городской администрации ходили слухи не о пятистах выпущенных им листовках, а о тысячах и тысячах. Такого эффекта он не ожидал.

– Что происходит? Какие объявления? – обеспокоенно спрашивал Алик, излучая негодование происшедшим, но в душе витала другая атмосфера. Он готовил продолжение, потому что Квашняков не выглядел поверженным. Газетно-статейные последствия: временный мозговой эффект и неизменная явь – Алика теперь не удовлетворяли.

«Наверное, слабоват текст, – размышлял наш герой. – Тираж невелик – всего несколько сот экземпляров. А что если выпустить разъяснение Квашнякова по поводу первых листовок? Мол, разгневан клеветой, появившейся на столбах и в почтовых ящиках, хочу оправдаться перед жителями. Нет ничего смешнее оправдывающегося человека. Раз оправдывается – значит, виноват. Так люди подумают».

Алик печатал с увлечением, и из-за курсора, мигавшего на экране компьютера, выскакивали следующие слова:

«Уважаемые горожане!

Спешу сообщить, что в листовках, разбросанных недавно по почтовым ящикам, про меня сообщалась чистая неправда. Я никогда не руководил клубом голубых в соседнем городе и не собираюсь его организовывать здесь. Но, с другой стороны, не хочу сказать, что я против половых связей с мужчинами, просто считаю это личным делом каждого. У меня есть друзья, любимые мужики. Например, мэр. Но между нами ничего такого. Это все, что я хочу сказать. Насчет организации клуба голубых прошу больше не беспокоить.

Редактор газеты Квашняков».