Холодный путь к старости

– Цель заговорщиков очевидна – захват власти, – ответил Лизадков. – На первом этапе они хотят заставить Квашнякова уйти с должности редактора. Алик стремится в городскую Думу. Но я думаю, что Сапу городская Дума не устроит. Цель, скорее всего, ваше место – кресло мэра. До перевыборов чуть больше года.

– Ты думаешь меня можно сместить? – обеспокоено спросил Хамовский.

– Сложно, но при соответствующем финансировании можно, – без мельчайшего признака сомнений ответил Лизадков.

– Борьба за мое кресло потребует много денег, – напомнил Хамовский. – Когда я избирался, все было проще. Народ хотел перемен, а на меня работала сильная команда.

– А вы не задумывались, что они могли заручиться поддержкой нефтяников, «СНГ», Генерала? – спросил Лизадков. – С чего они такие храбрые?

– Ты прав. Алик деньги любит и не стал бы даром работать. Сапа тоже, – согласился Хамовский. – Надо уделить бунту больше внимания, а Квашнякова поддержать и помочь! В администрации мозгов больше – массой задавим.

– Спасибо, – поблагодарил Квашняков. – Мои мозги не забывайте, плюсуйте.

– Квашняков хорошо себя показал, – согласился Лизадков. – За те месяцы, как он стал редактором, в газете стало меньше критики и пасквильных статей. Не то, что при Мерзлой. Он правильно понял задачу. Нам не надо людей тормошить. Чем спокойнее, тем лучше.

– Все! Занимайтесь этим делом, – завершил беседу Хамовский. – О том, что происходит, регулярно докладывать.

***

Москве не было дела до отдаленного маленького нефтяного города, хотя федеральные учреждения в нем имелись: прокуратура, суд, милиция… Москва собирала большие налоги с продажи нефти, а зарплаты в федеральных учреждениях нефтяного города, кормильца России, были до того невелики, что их начальники регулярно бегали в городскую администрацию за деньгами. Строго говоря, Хамовский не имел права финансировать федеральные учреждения, но какое ж это нарушение закона, когда и суд, и прокуратура согласны сотрудничать и сами просят? Хамовский давал деньги, но требовал уважения к своим маленьким просьбам что-то прикрыть, что-то возбудить.

– Активнее надо искать тех, кто листовки разбросал! – грубо урезонил он начальника милиции на планерке. А дальше по цепочке: от начальника – к замам, от замов – к исполнителям.

Алика, Сапу, а также всех возможных участников подпольной ячейки стали по очереди вызывать на допрос в серое капитальное здание, пропитанное горем, лицемерием, бездушием – всеми тяготами человечества. Алику оно казалось клеткой с хищными зверями, как в цирке. Человека запускают в клетку, и хищники его сожрут, если он покажется им доступным куском мяса, оставят в покое, если несъедобен или такой же…

– Вы еще не нашли того, кто распространил эту гадость? – спросил Алик у следователя сразу, как зашел в кабинет.

– Нет, – ответила следователь – приятная пухленькая женщина с добрыми глазами.

– Надо обязательно найти. Вылить столько грязи на редактора газеты! Это нехорошо, – продолжил Алик, прекрасно понимая, что за добрыми глазами любого милиционера таится одно стремление – любыми методами разоблачить подозреваемого, а подозреваемым был он сам.

– Листовки направим на стилистическую экспертизу, – сказала следователь Алику, внимательно изучая его реакцию.

– Правильно, но экспертиза не доказательство. Стиль можно подделать, – с сожалением произнес Алик. – Вы не могли бы показать листовку. Все говорят, говорят, а я и не читал.

Следователь положила на стол небольшой мятый листок бумаги. Алик сделал внимательное изучающее лицо.

– Такое мог написать кто угодно. Возможно, это выпад со стороны нефтяников. Они не в ладах с городской администрацией, вот и решили подрубить ключевую фигуру – редактора городской газеты, – предложил версию Алик.

– Нет. Квашняков уверен, что это кто-то из своих постарался, и мы склоняемся к тому же мнению, – ответила следователь. – У вас нет никаких предположений?

– Я знаю, Квашняков подозревает меня, – доверительно сказал Алик. – Но это полная чушь. Накануне выборов мне уголовный скандал не нужен.

– Скажу по секрету: дело может принять необычный поворот, – интригующе заговорила следователь. – Следствие выяснило, что Квашняков на старом месте работы уже занимался изготовлением якобы сторонних, компрометирующих объявлений на самого себя. Он тогда участвовал в выборах и хотел создать себе ореол жертвы, вызвать сочувствие избирателей. Квашняков имеет опыт аналогичных провокаций. Возможно, он хочет, используя старые наработки, закрепиться в кресле редактора…

«Вот так номер! – мысленно восхитился Алик неожиданной находке. – Это же идеальная защита – сам дурак, и все тут».

– Такого быть не может, – сказал он однако. – Квашняков – человек интеллигентный. Стихи пишет, прозу. Он не способен на подобное. Я не верю.

– Не хотите верить – не верьте. Но это факт, – сказала следователь…