Холодный путь к старости

Первый генеральский конфликт разгорелся из-за пустяка вроде небольшой топливной лужицы. Многие не умеют говорить по-русски. Это не значит, что они шпарят по-английски, лают или блеют. Совсем нет. Они произносят русские слова, и вполне возможно, что где-то в глубине мозга четко понимают предмет диалога, но если убрать движения их рук и различные ужимки, внутриутробные звуки и слова-паразиты вроде блин, вот, нах, то разговор становится малопонятным слепому литературоведу, каковым становится журналист, расшифровывающий диктофонную запись.

Начальнику для работы с людьми много слов не требуется:

– Принеси вон ту хреновину. Поверни ту хреновину. Да не ту хреновину, другую хреновину. Да не так поверни, а эдак…

– Я с вас, мать вашу, премию сниму!

– Пошел на …!

– План горит!

– Вы что в штаны наложили, еле двигаетесь?!

И хоть начальник растет, меняется его калибр, как у растущего гриба, но мякоть, впитавшая застоявшуюся болотину и опавшую колкость хвойных лесов, остается прежней. Алик не занимался стилистической правкой, он старался максимально сохранить реальную речь, ведь правда состоит не только в словах, но и в образе, хотя многие, в особенности чиновники журналистики, на сей счет думают иначе. Из любого словесного дерьма они извлекают зерна истины и в очищенном, облагороженном виде подают читателю, как оригинал…

Генерал прочитал газету и ахнул. Он себя не узнал. Ему казалось, что он другой.

– Журналист все переврал. Не мои слова. Разберусь. Они мне ответят за клевету, – бушевал он средь своих…

Человек, дающий интервью, а потом желающий откреститься, всегда обвиняет журналистов в непрофессионализме и распространяет по этому поводу слухи максимально широко. Эту аксиому Алик быстро познал. Журналист будет сто раз формально прав, но будет иметь подмоченную репутацию, потому как не угодил господам. В споре с Генералом не спасла даже диктофонная запись. Конфликт разрешали Хамовский, тогда еще депутат, и Мерзлая, тогда еще редактор. Решили пожертвовать репутацией журналиста ради спасения репутации начальника. Был опубликован новый вариант ответа Генерала. Газета принесла извинения.

***

Второй конфликт возник спустя пару лет. Алик лежал на диване и слушал телефонно-телевизионное интервью Генерала с жителями маленького нефтяного города…

– Уважаемый Генерал, горожане выбрали вас депутатом, а вы, не дожидаясь окончания срока депутатства, сбежали из города. Почему? – спросил кто-то из зрителей.

– Мне предложили более высокую должность в структуре нашего «СНГ». Бегства не было. Идет смена руководства по всем направлениям. Я бы назвал это свежей струей воздуха. Не хочется оставаться в стороне.

– Капитан последним покидает корабль. Объясните, мы тонем или всплываем?

– Я корабль не покидал. Просто жизненные условия меняются. И мы вместе с ними меняемся. Я думаю, мы всплывем в любом случае.

– Когда прекратятся задержки зарплаты?

– Над этим мы усиленно работаем…

«Всплывает в любом случае только одно… – иронизировал Алик, слушая уклончивые ответы. – Денег больше предложили, вот и уехал, а до людей дела нет. Что мозги-то парить?..»

Интервью Генерала зацепило Алика, и он написал статью «Свежая струя. Так ли она свежа?», но Мерзлая испугалась и отказалась публиковать этот откровенно скандальный материал. Алик не отказался от замысла, рискнул воздействовать на редакторшу через Хамовского, ставшего к тому времени мэром маленького нефтяного города, и зашел к нему.

– Знаешь, Алик, что меня совершенно убивает, – сказал тогда Хамовский. – Меня убивает, что вы ерундой занимаетесь. Текст, контекст. Стилистика, журналистика. Скажи: ты дурак. И все.

– Так нельзя, засудят, – ответил Алик.

– Почему я на тебя немножко злюсь, – объяснил Хамовский. – Вот ты к себе привлекаешь внимание ерундой, журналистскими приемчиками. Скандальный журналист, конечно, имеет шансы… Ладно, публикуйте.

Какие шансы имеет скандальный журналист, Хамовский умолчал, а Алик не обратил внимания на эту фразу. Хамовский строил расчет, о чем мы расскажем дальше.

***

В случае со статьей про налоговую полицию Алик ожидал примерно такого же отношения, поскольку ранг Семеныча был пониже, чем у Генерала. Хамовский казался ему добрым: посмотрит, поругает и разрешит. Но когда Алик не получил ответа на первое заявление о публикации, которое он подал официально, то понял, что в этот раз все пойдет не так, как обычно. Молчание мэра он расценил как нежелание конфликтовать с Квашняковым и Ворованем.