Холодный путь к старости

Пляж прятался за густыми кронами долговязых деревьев и располагался недалеко от гостиницы: буквально метрах в двухстах – прибрежная россыпь гальки, стоило только спуститься по извилистой истоптанной дороге и пройти под мостом, по которому, сердито и спешно стуча колесами, время от времени пробегали вереницы грязных от пыли и дыма железнодорожных вагонов. За ним Алика встретили множество обнаженных спин, трепещущая на ветру разноцветная ткань солнечных зонтов и стыкующееся с ярко-голубым небом темное, блещущее солнцем море – совсем как две страницы увлекательной ненадоедливой книги. Из-за облаков поглядывало солнце, пробегая притягательными лучами по пляжу, как дальний маяк лучом прожектора – по дали моря в поисках потерявших надежду кораблей. Никто не купался. Крутые пружины шторма отталкивали легкие желания. Волны, ворча и ругаясь, разбивались о потемневшую от влаги полоску прибрежной гальки, выплевывая бело-серую пену и брызгая соленой слюной. «Вот она – стихия! Войду – и будь что будет, – подумал Алик. – Плавать умею, может выплыву. Главное, чтоб вещи не сперли». Он бережно ощупал свернутые пополам купюры, лежавшие в правом кармане летних сатиновых штанов в синюю клетку, и пошел в раздевалку.

Раздевалка была встроена в длинное одноэтажное здание, где помещения, кроме того, занимали несколько кафе, склад проката развлекательного инвентаря и офисы. Алик прошел к одежным ящичкам, располагавшимся за маленьким черным квадратиком с изображением мужского силуэта, заплатив несколько рублей тетушке, сидевшей на страже этого заведения, и задумчиво замер, когда снял брюки. Его взору предстали яркие полосатые семейные трусы свободного пошива из мягкой модной ткани с зажигательной ширинкой на трех черных пуговках.

– Блин, – кулинарно и тихо ругнулся Алик. – Забыл переодеться. Одно к одному. Ну, трусы так трусы. Не возвращаться же.

Алик положил одежду в шкафчик и вышел…

Дождь хлынул резко, словно кто-то открыл слив в небесной ванне, и неожиданно, потому что тени от грозовых туч, соскочивших с прибрежных черноморских гор, не успели затемнить полоску побережья. К кузнецкому бою волн и полотняному трепету зонтиков прибавилась суета вскочивших отдыхающих, спешно собиравших вещи и убегавших под крышу. Скулы Алика наполнились лимонным привкусом досады. Он стоял под дождем и заворожено глядел на разбушевавшееся море.

Под южными, но прохладными струями в разинувшее многие пасти море заходить расхотелось, словно дождь смыл часть душевной тоски с Алика. Он вернулся в раздевалку, взял деньги и пошел в пляжный бар. Время забулькало глотками. Дешевое грузинское вино пилось сладко, и Алик незаметно для себя опьянел. Когда, покачиваясь, он вышел из бара, волны продолжали безумствовать, а дождь лил. В мокрых, прилипших к крепким бедрам, почти прозрачных трусах Алик вдруг захотел лечь и уснуть. Ему стало не до Марины: он спьяну легко забыл о ней. Его вообще перестали тревожить все события мира, нахлынуло приятное отупение, в пьяной голове утонули все мысли, кроме осознания слабости ног. Он пошел назад и в какой-то момент отключился…, очнулся в незнакомом зале, рядом со стойкой, на которой большими красными буквами горела надпись: «АДМИНИСТРАТОР».

Вокруг стояли какие-то люди и оживленно болтали, показывая на Алика пальцами и укоризненно кивая головами.

– А-а-а!!! Проснулся чудило, смотри-ка, открыл гляделки! Давай, давай вставай и иди отсюда, пьяница! – сказала начальственная женщина, судя по комплекции которой, можно было сделать вывод о преимуществе ее пищеварительного тракта над физической активностью.

Стыда не было. Да и какой стыд на больную голову, в которую опять пришли мысли о Марине и светловолосом. Алик, покачиваясь, с трудом встал, ощущая, как все кости скрипят, болят мышцы, занемевшие от лежки на полу, и огляделся. На него смотрели в основном сморщенные, увядшие лица пенсионеров, никак не меньше, а то и родителей пенсионеров, дай бог им жизни.

– Нашел куда зайти, бесстыжий! – продолжала начальственная. – В этом санатории отдыхают люди почтенного возраста, отработавшие на страну, взрастившую такое барахло, как ты! Да еще и голый почти!? Где одежду потерял? Пропил?

– Извините, – еле выговорил Алик. – Домой шел. Мы неподалеку отдыхаем. На пляже разделся и забыл…

– Ну так иди домой, – приказала начальственная. – Иди! Что смотришь? Скажи спасибо, что милицию не вызвали. Как сюда пробрался незаметно, не пойму. Сменщица спала что ли? Иди…

Возвращался тягостно. Номер пустовал. Марины не было. «Ушла к нему», – вяло подумал Алик. Чтобы скорбно переживать по этому поводу, сил не накопилось. Алик лег на кровать и уснул. Проснулся от стука в дверь. Открыл – горничная.

– Уборочку сделать? – с заметной надеждой на то, что откажутся, спросила она.