Холодный путь к старости

Ближайший к Аиде начальник НГДУ, женатый, но по-прежнему отчаянный жизнелюб Жульев, полное лето добровольно провел на Севере, отправив в отпуск свою не очень красивую супругу, для того чтобы с вечера до утра предаваться сумасшедшей любви с Аидой. Любовники не закрывали глаз, не считая сладостных мгновений высокий переживаний, только-только разорвав объятья, пели, пели в полный голос, не стесняясь, что их услышат соседи. Жульев брал в руки давно забытую, пылившуюся в кладовке гитару и выдавал искусные мелодии, услаждая слух любовной подруги, пребывавшей в его объятиях не только по причине сердечной привязанности, но и из меркантильных соображений укрепления позиций в должности, чтобы не сократили или еще чего. Но разве имеют значение причины, если результат прекрасен и обоюдоприятен? А утром Жульев шел на работу и ему было не до плана по добыче нефти. Глаза сами собой закрывались, но в данном случае, слава Аллаху, все подчиненные воспринимали это как внушающую уважение задумчивость.

Они появлялись вместе на всех официальных и неофициальных приемах. Коллеги знали глубину их тайных отношений, в верхах нефтяного руководства легкий флирт считался нормальным явлением и никто не осуждал, а наоборот – ставили в пример, завидовали. Так, председатель профкома, лысоватый, пухлощекий и гладкоречивый Вракин, тоже засматривался на Аиду, но вынужден был удовлетвориться близким расположением кабинетов и частыми визитами. Дальше милых бесед дело не пошло. По крайней мере, так говорила Аида, а говорила она многое, и кое-что Марина помнила. Особенно ей запомнилось убедительное околонаучное выражение Аиды:

– Запомни. Женщины бывают двух типов: наседки и проститутки. Первые возятся с детьми и чугунками на кухне. Вторые живут легко и весело…

***

Под влиянием дружбы с Аидой, ведомая собственными жизненными исканиями, Марина стала встречаться с другими мужчинами, пока не отказываясь от старых. Светловолосый стал удачным приобретением. Мало того что он оказался щедрым, он мог быть таковым часто. Марина выдала ему Алика за своего мужа. Так они втроем и оказались в одном санатории. Салатный скандал подсказал ей, что пора выбирать. Она осталась у светловолосого…

***

После возвращения с юга на Крайний Север в сердце Марины словно рухнула незримая, но прочная плотина под напором мощного водного потока. Она ушла от мужа, от Павла, оставив ему на время ребенка и квартиру, вернулась к маме в двухэтажный деревянный многоквартирный жилой дом и стала ждать диковинной встречи со сказочно богатым нефтяником. Помогла ей в этом наша знакомая Аида. Она позвонила и сказала:

– Срочно завтра беги к Жульеву. Освободилось место секретарши. Я уже договорилась.

ГЕНЕРАЛЬСКАЯ ЛЮБОВЬ

«Орел может полюбить воробья, но только на время завтрака»

Знакомства, как осенние листья, опадают с неиссякающих деревьев случайностей, и лишь некоторые из них забиваются под воротник теплой куртки, ближе к сердцу, прилипают к плечам, наподобие погон, или полам шляпы, как кокарда. Листья-знакомства иной раз бьют по лицу, но опять же иногда, когда оторвешь мокрый хулиганистый лист от щеки, то оказывается, он красив: красно-желтые тона, игривый зубчатый край – может сиять в гербарии. Таким же хлестким стало первое знакомство Марины со Станиславом Тихомировичем…

Марина устроилась секретаршей к Жульеву, начальнику НГДУ, и теперь сидела за шикарным дубовым столом на вращающемся кресле перед экраном компьютера последней модели, отвечала на телефонные звонки, заходила к шефу по вызову, печатала письма и документы, а между делом строила глазки посетителям, потому что среди них встречались люди солидные, а она не замужем.

«Хватит ласкать бедноту, – рассуждала она. – Если впрягаться в семейную телегу, то в такую, чтобы с мощным мотором, кондиционером – в общем, со всеми машинными благами и чтобы водитель с хорошим жалованием для покупки качественного житейского бензина».

Любая работа имеет вредности: пыль, газ, вирусы, разрушительные эмоции… Но с любыми вредностями можно справиться. Марина научилась работать с Жульевым: она вставляла в каждое ухо по своему аккуратному указательному пальчику, когда шеф при ней нецензурно объяснялся с подчиненными, к чему он имел обыкновение, поскольку прошел одну жизненную школу с мэром маленького нефтяного города Хамовским. Смысл сказанного, конечно, проникал в уши, но громкость снижалась. Она стояла с пальцами в ушах, выказывая внешнее несогласие и скромность, пока шеф не стихал, и ждала, ждала, ждала…

Легкие увлечения, приятные и короткие, разнообразили ее жизнь. Посетители Жульева иной раз оломевали перед ней, будто Марина излучала вполне реальную энергию, парализующую и завораживающую не потерявшие чувствительности мужские сердца и умы. Сам шеф, бывало, прикладывал по-дружески пятерню к ней чуть ниже талии, надеясь на взаимность интересов, но после нескольких попыток, под действием космического холода, возникавшего в глазках Марины, перестал.