Холодный путь к старости

Хамовский был хамом не от рождения, его испортило воспитание, но он стремился в интеллигентное общество, потому как все вопросы решают именно «интеллигенты хреновы». Это бесило Хамовского, но поделать с таким мировым укладом он ничего не мог. Он стремился ограничить грубиянский набор, но некоторые фразы летели с языка сами собой.

«Иди на йух!» – так обычно говорил он, если ему кто-то не нравился.

«Икадум, дураки!» – это ласковое.

«Это тебе не так себе йух», – это о сложном вопросе.

***

Эти странные взаимоотношения шли на пользу Алику. Выслушивая ущербные монологи, он брал как бы лицензию на спокойную работу в редакции маленького нефтяного города. Статья про квартиры добавила ему популярности среди читателей, популярности, заработанной на других разоблачительных материалах, но Алик еще ничего не знал о налоговой полиции, которая работала в маленьком нефтяном городе, как говорится, в двух шагах…

КАДРИЛЬ, НО НЕ ТАНЕЦ

«Нет лучшей страховки, чем родственные связи»

Воровань подбирал кадры, как трусы, чтобы не жали, не терли и не болтались. Прапорщиком в налоговой полиции работала дочь судьи Краплевко, неопределенных лет женщины с мрачным обликом, но странно задиристыми глазами. С момента трудоустройства дочки она помогала Семенычу выигрывать судебные тяжбы.

Для укрепления служебных позиций Семеныч принял на работу родственника самого директора Департамента налоговой полиции Российской Федерации. Уж как этот родственник очутился в небольшом нефтяном городке на Крайнем Севере Сибири, вдали от Москвы, сказать сложно, но как-то он пришел к Семенычу в кабинет. Выглядел он солидно и грузно, однако казалось, что если не сейчас же, то уж через минуту обязательно поклонится собеседнику. Попросил, как в магазине сметану иль хлеб:

– Хочу у вас работать.

– Не надо кланяться! – изумился Семеныч. – Кто ты такой?

– Работаю в транспортном предприятии…

– Так какого лешего к нам?

– Моя фамилия Кабановский. Я родственник вашего московского начальника: генерал-лейтенанта.

– А не врешь?

– Проверьте. Вот паспорт.

Воровань внимательно посмотрел на просителя. При тех махинациях, которые он проворачивал, такой человек был нужен. Мало ли что. Но что-то староват…

– Сколько тебе лет? – поинтересовался Семеныч.

– Сорок семь.

– Да-а-а. В таком возрасте в органы не принимают, было бы до тридцати лет. Сейчас только восстановиться. У нас такие, как ты, папаша, на пенсию уходят, да и чем ты можешь помочь?

– Вопросики могу порешать на самом верху. Мне не откажут во встрече…

– Что ж, для родственника столь высокопоставленной особы сделаем исключение, только не кланяйтесь, – глубокомысленно промолвил Воровань.

Через некоторое время Кабановский-старший попросил принять на работу своего сына Кабановского-младшего. Семеныч понимал, что это перебор, что ему хватило бы и одного представителя этой нужной фамилии, но отказать не смог, поскольку обидел бы старшего и те вопросики, которые можно порешать на самом верху, могли зависнуть. Он попробовал брыкнуться:

– Может не получиться, у нас штат полностью укомплектован.

– Постарайтесь, пожалуйста, Анатолий Семенович. Это же сынуля…

Пришлось Семенычу звонить своему другу и ближайшему начальнику, Закоулкину и просить того выделить дополнительную штатную единицу. Разговор получился непростой, но, узнав, что место готовится под родственника Кабановского, Закоулкин согласился.

– Еще один Кабановский объявится, убью, – сказал Семеныч, оставшись в одиночестве. Но, честно говоря, он с радостью убил бы и имеющихся обоих, представилась бы возможность.

ДУРАК

«Как солнце за горизонтом не разглядишь, так и чужой ум за гранью понимания»

Кабановский-младший оказался большой проблемой для Семеныча. Никакого генеральского родственного шика, лишь мелковоровские замашки, на которые брезгливо смотрели даже сотрудники налоговой полиции маленького затерянного в тайге нефтяного городка. Младший совершил достаточно проступков, за которые его можно было несколько раз уволить, но Семеныч смотрел на них сквозь весомые шрифты букв значимой фамилии и не реагировал до поры до времени.

Мелкую кражу датчиков пожарной сигнализации из туалета налоговой полиции Кабановский-младший совершил во время ночного дежурства. Благодаря суровому запору он долго смотрел на них, сидя на унитазе, и размышлял: «На кой они здесь нужны, где вода журчит из всех щелей. Керамика не горит. Дома бы их поставить». Он задумался, как их можно применить, и в момент наивысшего напряжения осенило: на своей машине. Открутить датчики не составило труда…

Семеныч долго и импульсивно смеялся, похрюкивая на пиках веселья, но обязал виновника написать по этому поводу рапорт. Кабановский-младший изобразил:

«Обязуюсь отремонтировать датчики. Впредь имущество налоговой полиции портить не буду».

Семеныч вызвал отца:

– Твой сынок с головой не дружит? Нужны датчики – пусть идет на базар, предприниматели ему их сколь угодно привезут. Там тихо, а тут все на учете. Ты смотри, что он пишет: мол, извините, больше не буду. Детский сад.