Холодный путь к старости

– Таких не держим, – твердо ответил Семеныч.

– Только что видел, – заверил Ботов. – Он и застрелить может, и ему ничего не будет. Ну форменный же дурак. Вспомнил – Кабановский.

– Кабановский?! – удивленно переспросил Семеныч.

– Иду, а он с оружием навстречу, – продолжил рассказ Ботов. – Думаю: все, кранты. Сейчас шарахнет. Мысленно уж с женой попрощался, посожалел, что не успел дожить до очередного призыва, когда, сам знаешь, деньжат за отсрочку родители несут…

– Ты не ошибаешься? – перебил Семеныч с надеждой на то, что Ботов не ошибается.

– Какое там! – отмахнулся Ботов. – Мы ж его из-за недуга мозгов от армии освободили, а он у тебя окопался. Получается, что для армии нездоров, а для полиции годен…

– Пиши письмо, будем рассматривать, – ответил Семеныч, посчитав, что руками военкома убрать лишнего Кабановского из налоговой полиции будет куда надежнее: и отец останется без претензий, и сверху ничего не скажут…

Военком ушел, запалив у сердца Семеныча огонек шаловливой радости. Едва дверь захлопнулась, как он встал в стойку боксера и принялся наносить удары по невидимому для постороннего, но ясно видимого Семенычу противнику – Кабановскому-младшему или даже двум – обоим Кабановским. Умозрительные Кабановские защищались плохо и вскоре скрючились от болей на полу. Семеныч плюнул на каждого из них и задумался: «Вот так номер! Я-то думаю, почему он не может выучить и сдать правила пользования оружием. Несложная инструкция и такие проблемы, а он, оказывается, дурак. Вот и датчики в туалете воровал. Ой, дурак!!! А ведь меня могут наказать, если выяснится, что дурака-то не приметил. И не поможет, что фамилия у дурака – Кабановский». Семеныч взял чистый лист бумаги, ручку и застрочил характеристику на Кабановского-младшего, чтобы всегда лежала под рукой, и ее можно было мигом вложить в личное дело:

«За время службы зарекомендовал себя как безынициативный, ленивый, недисциплинированный работник. Уклоняется от исполнения задач. Имеет самые низкие показатели служебной деятельности…»

Этого показалось мало. Семеныч понимал, что зажимать Кабановских надо с разных сторон, как в тисочках, да что в тисочках – чем больше стальных давящих губок – тем лучше. Требовались специалисты по добыче новых данных и толкованию всех известных положительных фактов исключительно в отрицательные, в пользу обвинения, то есть следователи. А если подключать к делу милицию, то кого, как не Хмыря, в свое время чуть не посадившего за тюремную решетку самого Семеныча…

– Слушай, Хмырь, мы с тобой, в принципе, на одно дело работаем, – произнес Семеныч при встрече. – Ты меня садил без вины, я не в обиде, но долг платежом красен. Помоги. Не афишируя, прощупай у Кабановского-старшего диплом, кажется, он фальшивый, а то этот Кабановский обнаглел: просит дать ему звание лейтенанта налоговой полиции.

– Хорошо, Анатолий Семенович, помогу, но и вы если что…

– Не сомневайся…

Хмырь вызвал Кабановского-старшего на прием в свою маленькую прокуренную служебную комнатушку. Разговор был долгий, но весь он состоял из двух по-разному заданных вопросов и одного по смыслу ответа.

– Почему раньше диплом не предъявлял? – угрюмо допытывался Хмырь. – Почему он всплыл только в налоговой?

– У простых работяг зарплата была больше, – спокойно отбивался Кабановский-старший. – Помните, как при социализме? В полиции же диплом необходим – зарплата там зависит от звездочек, а звездочки от образования…

Сказано – проверено. Хмырь направил запрос в московский автодорожный институт, каковой значился в дипломе Кабановского-старшего. Ответ пришел скоро: «студентом не состоял, диплом не выдавался». «В Москве в переходе метрополитена купил», – догадался Хмырь…

Есть много вещей и живых организмов, которые нежелательно трогать, например, музейные экспонаты или клопы-вонючки. Что делать с московско-хмыревской информацией, Семеныч не знал, идея пришла внезапно, когда кончилась туалетная бумага и он вынужденно второпях мял газетную и на ее затертых изгибах прочитал одну известную в маленьком нефтяном городе фамилию. После этого Семеныч опять встретился с Хмырем и попросил:

– Мне светиться нельзя. Пригласи к себе корреспондента, Алика. Он любит скандальчики, как гиена падаль. Расскажи ему о деле с подложным дипломом. Пусть напишет статейку.

Хмырь почувствовал, что Семеныч не случайно выбрал роль незаметного суфлера, предлагая ему сыграть спектакль одного актера: значит, за нападки на этого человека, Кабановского, никто спасибо не скажет, а может, и наоборот. Хищник жив и сыт, когда осторожен. Хмырь пригласил к себе Алика и только приготовился рассказать о нехорошем человеке, купившем в московских подземных переходах диплом, как корреспондент вытащил из сумочки диктофон.

– Диктофон не нужен, – мгновенно отреагировал похолодевший Хмырь.

– Вы же хотели рассказать что-то интересное, – напомнил Алик.

– Я расскажу. Вы послушайте, а потом определимся с записью.

Хмырь рассказал все, что ему известно о Кабановском-старшем, показал ксерокопии диплома и переписки с Москвой и, откинувшись на спинку стула, стал ждать реакции Алика.