Холодный счет

Предчувствие не обмануло, за машиной стоял Милованов, он разговаривал с Ириной. Он в костюме и при галстуке, она в домашнем платье, волосы распущены, брови тонко выщипаны, губы сочно накрашены. А в машине женщина средних с лет с пышной высокой прической, пергидрольная блондинка с рыхлыми щеками, эта ревниво смотрела на Ирину.

А Ирина даже не удивилась, увидев Севастьяна, и Милованов почему-то воспринял его появление как должное. Улыбнулся ему сухо, но руку пожал крепко.

А Ирина улыбнулась ему ярко. В глазах вспыхнуло северное сияние на фоне холодной полярной ночи, губы растянулись, обнажая не совсем белые, но здоровые зубы. Тридцать шесть лет, и выглядела она при этом примерно на столько же, внешность вроде бы ничем не примечательная, точно не красавица, но сколько же в ней сексуальности. Севастьян мог возбудиться от одной только мысли о ней. Какой в ней магнетизм. Жаль, что притягивало к ней не только Севастьяна. Жуков также потерял голову, хотя жену с детьми оставил еще до встречи с ней.

– А мы как раз о тебе, Севастьян Семенович, говорили… – сказал Милованов. И, немного подумав, спросил: – Или ты не по этому делу?

– По какому не по этому? – не понял Севастьян.

– Ирина Владимировна в опасности, Харитонов может прийти за ней.

– И за Яной.

– Ну что ты такое говоришь?

Ирина всего лишь на миг коснулась его руки, но ее электромагнитное поле пронизало Севастьяна с головы до пят, вызвав томное волнение в каждой клеточке тела.

– Яна тебе как дочь, – качнул головой Милованов. – Ее Харитонов не тронет. Ему нужны женщины, с которыми ты спал.

– Он что, на самом деле маньяк?

– Хотелось бы поговорить с ним, узнать, – сказал Милованов, без осуждения, но и невесело глянув на Севастьяна.

Упустили они вчера Харитонова, а признательные показания так нужны. Для успешной карьеры.

– Поговорим. И узнаем.

– Я Ирину Владимировну предупредил, но думаю, этого будет мало. Думаю тебя, Севастьян Семенович, привлечь. Для охраны объекта. – Милованов кивком указал за ворота.

– И я подумал себя привлечь.

– Ну вот видишь, как все хорошо. Поговорю с Брызгаловым, пусть он оружие тебе выдаст.

– Было бы неплохо, – кивнул Крюков.

– Под мою ответственность… Не подведешь?

– Нет.

– Не думаю, что Харитонов где-то рядом, ему в себя прийти нужно, но ты бы не уезжал, раз приехал. Оставайся, а пистолет тебе подвезут, я организую… Могу и сам, дети у меня здесь, у бабушки, жену забираю. – Милованов кивком указал на свою «Весту». – А подъехать могу в следующую пятницу.

– Да я и сам съезжу.

– Наверное, так будет проще… Только девушек своих не бросай, – тепло улыбнулся Милованов. – С собой возьми… Дело серьезное, сам понимаешь…

– Понимаю.

– Ну тогда действуй. На свое усмотрение.

Милованов сухо простился с Ириной, крепко пожал Севастьяну руку, сел в машину и был таков. А они остались. У калитки. В состоянии полной неопределенности.

– Кого там Харитонов убивает? – с примесью ревности в благодушной улыбке спросила Ирина.

– Где твой муж?

– В отпуске. Семью свою бывшую на море вывез.

– Ты это серьезно?

– Я не ревную.

– А он?

– Ну ты же знаешь, я женщина серьезная.

Севастьян красноречиво промолчал. Ирина – женщина не гулящая, во всяком случае, сама на мужиков не бросалась, но на знаки внимания могла и ответить. И увлечься могла очень даже запросто. К Севастьяну она от второго мужа ушла, возможно, Жуков не последний этап в ее бабьей судьбе.

– Где Яна?

– Загорает. – Ирина подняла голову.

Небо вроде бы чистое, но солнце нежаркое, восемнадцать градусов тепла, ветер неприятный, словом, не самая лучшая погода загорать. Но для Средней Карелии лучше что-то, чем ничего.

– У озера?

– Да нет, бассейн у нас…

– А озеро далеко?

– Метров триста-четыреста.

– Вы на какой линии от воды?

– На второй. А что?

– В дом пустишь?

В ответ Ирина смерила его взглядом и открыла калитку.

Дом хороший, на окнах первого этажа красивые решетки, забор высокий, собака в вольере зарычала на гостя, но не загавкала. Гараж на два машиноместа стоял отдельно, зато бассейн находился в пристройке с тыльной стороны дома. Яна полулежала в шезлонге на открытой площадке перед широкой аркой с распахнутыми в ней стеклянными створками. Бассейн под крышей, а она открытая для солнца. И для взгляда. Очень открытая. Слишком уж смелый на ней купальник, плавки такие узкие, что Севастьян отвел глаза. И даже повернулся спиной к павильону, зная подлый нрав своей бывшей падчерицы.

Яна заметила его, стремительно поднялась.

– Папочка?!

Ирина уже не такая стройная, какой знал ее Севастьян в начале своего знакомства, но все равно очень аппетитная, а Яна в семнадцать лет – хрупкая сухая тростинка, но скоро нальется соками, сексуальности в ней будет не меньше, чем в матери. Но пугало не только это, а еще ядовитость в ней.

Яна без всякого стеснения обняла Севастьяна, спасибо, что не прижалась. А он стоял и большими глазами смотрел на Ирину. А вдруг снова провокация? Полиция здесь районного подчинения, тот же Пасечник подъедет на разбор, а он и без того косо смотрит на Севастьяна.

– Халат надень, доченька! – велела Ирина.

– Ой! – Яна оторвалась от него.