Холокост. Уроки истории

Глава IV Антисемитизм и массовая культура

Национал-социализм, одарив вымышленное им мировое еврейство чертами расизма, жаждой власти над миром, космополитическим безразличием к немецкой родине, навязал евреям свои собственные черты.

Василий Гроссман

Помимо народного просвещения в ведении геббельсовского министерства оказались также вопросы культуры и искусства. Нескончаемый поток агрессивной пропаганды обрушивался на граждан Германии через все возможные каналы: прессу, литературу, радиовещание, театр, кинематограф. Под идеологическую обработку попала не только молодежь, но и все слои немецкого общества. Вожди рейха любили повторять: главное – сделать так, чтобы народ поверил власти, а дальше уже власть сможет делать с народом все, что только пожелает.

ПЕЧАТЬ В УСЛОВИЯХ ДИКТАТУРЫ

Сперва нацистам предстояло расчистить культурную почву, выкорчевав из нее все «чужеродное». Получив пост министра пропаганды, Геббельс занялся составлением списков рекомендованной, нежелательной и запрещенной литературы. В первый попадали сочинения, с точки зрения нацистов, полезные для народа – их полагалось печатать массовыми тиражами и повсеместно распространять. Издания из второй группы следовало держать подальше от молодежи, во избежание их пагубного воздействия. В третий список вошли произведения «антинемецкого» содержания, идеологически вредные. Эти книги изымали из книгохранилищ и магазинов и принародно жгли на площадях. Геббельс подверг «зачистке» все книжные лавки и библиотеки и установил жесткий контроль над изданием и распространением литературы.

Цензуре были подвергнуты и все средства массовой информации. Независимые или оппозиционные издания запрещались. В журналистских и редакторских рядах также начались чистки – партия избавлялась от неблагонадежных элементов. Согласно принятому в октябре 1933 года закону о прессе, должность редактора могли занимать только «чистокровные арийцы». На владевших газетами и журналами евреев стали оказывать давление, вынуждая их продать свои издания. Вскоре со свободой печати было покончено.

Ежедневно редакторы центральных органов немецкой пропаганды получали сообщения о важнейших событиях, а также указания о том, в каком ключе их следует освещать и комментировать. В задачи редактора входила проверка всех публикуемых материалов на соответствие нацистской идеологии и текущему партийному курсу. Газеты стало не отличить одну от другой: из них напрочь исчезли индивидуальные мнения, все статьи писались словно под копирку, в одинаковом стиле: гневно-обличительном – если речь шла о «врагах» рейха, и восхищенно-восторженном – при описании партийных достижений и побед. Лишь немногим печатным изданиям разрешались осторожные критические высказывания, да и то лишь для того, чтобы создать иллюзию отсутствия цензуры в стране.

Разумеется, всю немецкую прессу захлестнул шквал воинственных антисемитских выпадов. Самым радикальным был нюрнбергский «Штурмовик», еженедельно выплескивавший потоки памфлетов, карикатур и лозунгов, направленных против евреев. В нем печатались истории о подрывной деятельности евреев, о ритуальных убийствах евреями «арийских» детей и прочие заведомо клеветнические материалы. Апеллируя к потаенным страхам немцев, они обезличивали евреев, внушали к ним отвращение и ненависть. У «Штурмовика» было немало поклонников и постоянных читателей. В то же время многие немцы относились с откровенной неприязнью к извергаемым еженедельником лавинам грязи.

«Национализм – детская болезнь человечества. Как корь»

(Альберт Эйнштейн)

АНТИСЕМИТ ДО КОРНЕЙ ВОЛОС

Главный редактор «Штурмовика» Юлиус Штрайхер был человеком самых низких моральных принципов. Свой оголтелый антисемитизм он даже ради приличия не пытался прикрыть какими-нибудь высокими идеями. Штрайхер был известен увлечением порнографией, многочисленными любовными связями и шантажом. Его поведение вызывало брезгливость даже у некоторых вождей рейха

РАДИОВЕЩАНИЕ

«В двадцатом веке радио станет тем, чем печать была в девятнадцатом», – заявил Геббельс в одном из своих выступлений 1933 года. Он считал, что произнесенное слово воздействует на массовое сознание куда сильнее, чем напечатанное. Поэтому именно на радиовещание была сделана ставка как на важнейшее средство нацистской пропаганды.