Холостячка

Би указала на нижнюю полку, где лежала названная книга, теперь сильно потрепанная и пожелтевшая.

– Эта?

Боб улыбнулся.

– Она самая. Так вот, ты протянула ее мне и сказала: «Сказку?» Бим, не знаю, как кто-то мог тебе отказать. Ты была такой доверчивой, что спокойно забралась мне на колени, и мы сидели там и читали несколько часов кряду.

– Вот так все и изменилось, – сказала мама сдавленным голосом. – Я увидела вас вместе и подумала: «Ох! Похоже, у нее все же будет отец».

– Тебя послушать, так вроде легко, – прошептала Би.

– Нет, – мама схватила ее за руку, – вовсе нет, Биатрис, это самое трудное решение на свете. Когда тебя предают, причиняют такую боль, ты начинаешь страшно бояться повторения истории и при этом понимаешь, что единственный способ быть по-настоящему счастливой – рискнуть и начать все заново.

– Именно! – Боб загорелся, как всегда, когда кто-то изрекал хорошую мысль. – Все дело в выборе. Многие из предосторожности просто плывут по течению, пока их не прибьет к какому-нибудь берегу. Это один из способов завести семью. Только мы поступили иначе. Мы сами поплыли навстречу друг другу – мы осознанно друг друга выбрали. Именно этим занимаешься ты, Бим, пытаешься сама выбрать, вот почему тебе так страшно. Потому что страшно выбирать свою семью.

– А если я не смогу? – Би вытерла слезы. – Вдруг на самом деле я… ну, не создана для семьи?

– Исключено. – Отчим улыбнулся, отчего на лице образовались крошечные морщинки. – Бим, мы все, твоя семья, знаем, сколько в тебе любви. Мы вместе именно благодаря тебе. Твое доброе сердце стало ключом, который отпер двери к нашему счастью.

– Я растеряна, Бом. Мне хочется быть такой же храброй, как вы двое, просто… я не знаю, что делать.

– Все начинается с выбора, как и сказала мама. Сейчас, сидя здесь, с нами, как мне кажется, ты сама понимаешь, что хочешь быть с одним из этих парней – хочешь быть его семьей. И ты можешь иметь то, чего хочешь. Но сперва тебе необходимо сказать об этом ему. Бим, ты должна выбрать.

Выйдя из дома, Би боялась, что Лорен подняла панику из-за ее затянувшейся отлучки, однако там столько всего происходило, что ее отсутствия даже не заметили.

Оглядев оживленный двор в поисках Эшера, Би обнаружила его в компании Дункана и Джулии. Троица весело болтала, а Эшер держал на руках малышку Элис, щелкал ее по носу и надувал щеки, стараясь рассмешить. Он явно умел ладить с детьми, и Би удивилась: как можно быть таким непринужденным с младенцем и таким скованным с ней? Тем временем Дункан обнимал за талию Джулию, которая прильнула к мужу: у Би вновь екнуло в груди – как же она им завидовала! Если ничего не изменить в своем поведении, у нее даже шанса нет на подобные отношения.

– Привет, – мягко обратилась Би к Эшеру, подходя к их компании. – Мы можем поговорить?

– Ох. – На его лице тут же проступила тревога. – Конечно.

Он вернул малышку Джулии и последовал за Би к веерным кленам, которые посадил отчим, когда Би была маленькой, – четыре дерева, по числу детей. Бывшие саженцы вымахали метров на шесть. Длинные изогнутые ветви прорезали небо, листья сверкали багрянцем в сиянии заката.

– Все нормально? – спросил Эшер с обеспокоенным видом. – Не думал… то есть я удивлен, что ты сама предложила поговорить.

– Я тоже, – Би тихо рассмеялась – надо признать, не без некоторого странного воодушевления. – Вообще-то я хотела извиниться.

Теперь Эшер выглядел откровенно напуганным.

– За что?

– Тогда на яхте… ты сказал… – Би с трудом подбирала нужные слова, – сказал, что тебе кажется, будто не так уж я жажду найти здесь любовь. Я разозлилась на тебя, поскольку ты сказал это перед камерой, да еще в конце ужасно тяжелого дня. Однако больше всего меня разозлило то, что ты сказал правду.

На лице Эшера отразилось понимание, тем не менее он продолжал молча слушать.

– В начале шоу я все еще… пыталась кое-кого забыть. Он меня сильно ранил, и… и я не была уверена, что готова к новым отношениям. А когда впервые увидела всех вас, мои сомнения усилились. Я думала, никто из вас не сможет в меня влюбиться, так зачем мне рисковать своими чувствами? Оно того не стоит. А потом, в музее, я начала думать, что, возможно, ошиблась, а затем ты вдруг… ну, понимаешь.

Эшер шагнул к ней.

– Би, тем вечером… Мне нужно тебе кое в чем признаться…

– Прошу, – остановила его Би, – просто позволь мне закончить, хорошо? Хочу выговориться.

Он покорно кивнул.

В груди бешено колотилось сердце, и в душе на мгновение промелькнуло сомнение, однако решение уже было принято, поэтому Би тихо начала:

– Не знаю, почему ты не стал меня целовать. Может, я тебя не привлекаю, или ты почувствовал мою отстраненность, или по какой-то другой причине. И все же. Ты мне очень нравишься. Я думаю, мы друг другу подходим. И если сможешь… то есть если хочешь, мы бы могли попробовать. Вот что я хотела сказать.

Эшер шагнул еще ближе, и на мгновение ей показалось, что он намерен ее обнять. Господи, как же ей этого хотелось!

– Би, я не поцеловал тебя тогда в музее, потому что у меня двое детей.

У Би отвисла челюсть.

– Прости, что?