Холст

Ненапрасные разговоры, затронувшие суть ночных кошмаров, вызвали у Сергея смешанные чувства от прожитого дня. В таких случаях любой бы спросил сам себя:«А что, если?». Кошмарный сон с орлом гигантских размеров, произошедшая наяву история с сурикатами, да и еще это откровение от Мансура, которое пропитано аналогиями, посадили в Сергее зерно нервозности. И это вовсе не домыслы, это факты. Наверное, каждый едущий рядом с машиной Сергея водитель автомобиля, покрутил бы пальцем у виска. Да что там покрутил. Многие и не стеснялись. Они безудержно сигналили, когда машина Сергей вдруг остановится на проезжей части или слишком долго простоит у светофора, на котором уже включился зеленый сигнал. Нервозность Сергея передавалась всем участникам дорожного движения, которые в субботний вечер получили не только пробки на дорогах, но и заторможенного водителя. Пешеходы так же приняли участие в публичной травле, некоторые не стеснялись стоя на перекрестке выкрикивать какие-то матерные слова в сторону Сергея. А когда для них зажигался зеленый сигнал светофора они, поравнявшись с машиной Сергея, оборачивались к нему лицом и на непонятном диалекте возмущались на него, активно жестикулируя руками. Не раздумывая, а может просто в автоматическом режиме, Сергей после парка сразу направился домой. Его не прельстило даже вечернее «рыбное» время для извоза, которое приносило ему основную часть денег в семейную копилку.

– Черт, черт, – громко выругался Сергей и ударил по рулю обеими руками. Аптека, в которой он всегда покупал успокоительное, осталась позади, как и поворот, ведущий к ней. Ничего другого не оставалось, как проехать до следующего перекрестка, развернуться на нем и снова проехать в сторону центра города.

В это время в аптеке практически не было очереди, и фармацевт, завидев Сергея, быстро взяла из его рук рецепт и выдала стеклянную баночку с маленькими белыми таблетками. В такой ситуации «постоянный клиент»звучит совсем не гордо. Впервые разы, после того как лечащий врач назначил ему психотропные таблетки, Сергей стеснялся при толпе произносить название лекарства вслух. Он боялся, что все вокруг поймут, что он психически больной, раз принимает такие сильные препараты. Кассир сразу заметила его странное поведение, как всегда замечала жмущихся, скрывающихся людей, которым необходимо что-то приобрести, а они стесняются. В тот первый день покупки таблеток в глазах фармацевта он, взрослый мужчина, был похож на подростка, который стесняется купить презервативы. С тех пор так и повелось. Как только аптекарь видит его в очереди, она подходит к нему, забирает рецепт, уходит во внутреннее помещение и приносит стеклянный пузырек. Они никогда не разговаривали. Они даже не знали имен друг друга. Своего рода это была немая сделка, где в качестве разменной монеты использовался рецепт его лечащего врача.

Машину Сергей сразу загнал во двор, дабы не мешать соседям, если вдруг те захотят выехать вечером на своем автомобиле. Еще не совсем выветрившийся из памяти запах зоопарка, обновился свежим запахом скотного двора. В такой ситуации каждый человек погрузится в то самое место, в котором он последний раз слышал аналогичный запах. В дом входить Сергей не спешил. Он простоял несколько минут во дворе, так глубоко вдыхая воздух, что его грудь заметно выпячивалась вперед. Некоторое время он не сводил глаз с двери, ведущей в подполье. Это была небольшая дверь, которая располагалась слева от основной деревянной лестницы, ведущей в дом. Дверь в подполье всегда была заперта на навесной амбарный замок.

В доме царила идеальная атмосфера семейной жизни, которую только можно было придумать. Завидев такую картину, художник обязательно бы воскликнул –просто картина маслом. Нет, нет, вовсе не картина художника Маслова, как бы можно было подумать. Ине о том, что картина нарисована масляными красками. А именно «картина маслом».

В доме царил запах ванили, растопленного сливочного масла и испеченных булочек, которые натюрмортом горкой были разложены на большой плоской тарелке, окаймленной синими, как ясный небосвод, морскими волнами. Заботливой рукой хозяйки все без исключения булочки были посыпаны сахарной пудрой. Толи у хозяйки было заготовлено много пудры, или она захотела горку из булок сделать похожей на заснеженные склоны гор Эверест или Эльбрус. Во всяком случае, вся макушка получилась похожей на горную снеговую шапку великих высоких гор. Цветовой контраст придавал рядом стоящий, наполненный апельсиновым соком стеклянный кувшин. Сам кувшин, ослепляющий сочными летними оранжевыми краскам и, был одной высоты с горкой из булочек. И все элементы этого натюрморта располагались на расстеленной белоснежной скатерти, сотканной из толстых белых ниток. А узоры на ней в точности напоминали морозные узоры на стекле.