Холст

Если повесить топор в воздухе, то напряженность и тишина в салоне автомобиля легко бы удержали его. Сергей продолжал сидеть, не шелохнувшись, вжавшись в сидение. Его взгляд был направлен вдаль, словно он хотел заглянуть за темноту, которая начиналась там, где заканчивается свет от фар девятки. Юля робко поворачивала голову на Сергея. Ее взгляд был полон надежды о том, что сегодня они смогут наконец-таки поговорить. Пусть не у него дома, пусть у нее, но все же поговорить. Алла Георгиевна знает, что этой мыслью Юля терзала себя уже больше года. Всегда что-то случалось, как только начинался разговор на волнующую ее тему. В магазине он появлялся нечасто. А если он и появлялся, то не задерживался надолго. Так же быстро он появлялся и исчезал из ее жизни. Если бы проводился конкурс на терпение, то Юля определенно заняла первое место и была бы далеко впереди всех городских красавиц, вместе взятых.

– Путь назад отрезан, только добиваться, – как-то ответила она маме, когда та попросила ее подумать и изменить свою жизнь, попробовать отступить, начать влюбляться заново.

Ее чувства, льющиеся через край, еле удерживались в ней, чтобы не начать свое признание сейчас, пока они едут в город. Посматривая на него, она словно ждала подсказки в его взгляде или даже в его движениях на пассажирском кресле. Она была уверена, что если она откроет ему всю правду, то он наконец-таки раскроет ей свое сердце и будет любить ее одну. Но она видела только его сосредоточенный профиль, и взгляд, устремленный в известную только ему даль.

Неловкость и волнение Сергея выдавали его руки. Хотя Юля не обратила на них внимания, так как обе ладони были зажаты между коленок. И непонятно, в какой руке у него был тремор. Но он точно начался сразу, как только машина тронулась с места. Он свел ладони в замок и сильно зажал их коленями, удерживая невозмутимость взгляда. Сергей видел через отражение в лобовом окне, как на него посматривает Юлия. Можно сказать, что и он наблюдал за нейчерез это самое отражение. Наверное, он тоже хотел ей что-то сказать, но, как и она, он не решался завести разговор. Тремор в его руках от волнения только нарастал. Именно от волнения, а не как результат действия таблеток. Сейчас по Сергею не скажешь, что он овощ, скорее, он был возбужден. Темнота салона скрывала их взгляды, цвет кожи на лице, все то, что могло бы подсказать, какие эмоции они оба переживают наедине друг с другом. Только изредка по ним прокатывался свет фар встречных автомобилей. Все остальное время в салоне господствовала луна.

– Ты как себя чувствуешь, Сереж?

– Юленька, разворачивайся. Я так не могу, – он повернулся к ней лицом, его глаза блеснули от света фар проезжающих навстречу автомобилей, – отвези меня обратно. То, что мы делаем, неправильно. Прошу тебя, разворачивайся.

Юля безропотно подчинилась. Конечно же, в ее взгляде витало громадное недоумение, граничащее с печалью. Но подогревать обстановку вопросами она не стала. Во всяком случае, она только раз обернулась к нему и наконец-таки поймала его долгожданный взгляд. По ее разочарованному выражению лица было понятно, что от такого зрительного контакта она не получила никакого удовольствия как того хотела с начала встречи. Сергей попытался было положить левую ладонь на ее крепко сжимающую руль руку. Но только он разомкнул замок с правой ладонью и поднял левую руку, чтобы осуществить желаемое, рука стала сильно дрожать. Тремор рук только усилился.

В этот раз дрожащие руки не остались и без Юлиного внимания. Она все увидела, и ей все сразу стало понятно. Она знала, что Сергей принимает препараты. Ему их назначил ее знакомый врач после того, как диагностировал у него нервное расстройство. Она положила свою правую руку на его сомкнутые ладони.

– Сереженька, все хорошо, все нормально. Успокойся, я совсем не злюсь. Я даже не обиделась. Вот видишь, – она улыбнулась ему почти настоящей улыбкой. – Это я виновата, что заставила встретиться сегодня с мной. Прости меня, дурочку. Скоро будешь дома и отдохнешь. Потерпи, уже немного осталось. В следующий раз у нас с тобой все получится. Обязательно получится.

В ответ Сергей накрыл ее ладонь своей, крепко прижимая ее к своей груди. Его губы задрожали, словно он пытался что-то сказать, но не единого звука не последовало.

– Что милый, что ты хочешь сказать? –она прижала машину к обочине, в аккурат напротив поворота в деревню. – Милый мой! – ласково пропела она, когда освободившуюся от руля левую руку положила поверх его руки, – Я все знаю. Честно-честно. Я все поняла, все, все. Можешь ничего не говорить. Сейчас я с тобой, милый, и буду всегда с тобой, никогда не покину тебя. Ты слышишь?

Сергей молча поцеловал ей каждую ладошку, а после приложил правую к своей щеке. Его волнение улетучилось, руки перестали вибрировать. Его дыхание стало ровным. Водители встречных автомобилей могли увидеть, как парочка безотрывно смотрит друг на друга. Правда, в такое позднее время, в период безраздельного властвования луны, зрителей на дороге практически не было.