Холсты

Катится яблоко под ноги,
Август прохладен и пуст.
Хмеля душистые розбеги
Обняли розовый куст.

Сердце царапает тонкою
Болью ли, давней тоской,
Словно бы веткою ломкою
Под торопливой рукой.

Облако — пёрышком выпавшим
Из белых журавьих крыл…
Знаю душою вызревшей —
Ты только меня любил.

Под небесами

О, эти небеса! Роскошная фелонь!
Струится синий шёлк, расшитый звёздным светом.
Великий Млечный Путь холодный льёт огонь,
Рождённый так давно… И чиркают кометы
В провалах пустоты клинками серебра,
И кажется, что музыка вселенной
Настроена на лад покоя и добра
В гармонии своей проникновенной.
И голова моя, закинутая вверх,
Окутанная тьмою и туманом,
Как никогда пуста, а грудь — непрочный мех,
Наполнена томлением. Обманом
Вся жизнь моя была, иллюзией, и вот
Я вижу над собою ту реальность,
Где вечная душа полётами живёт,
Погружена в волшебную астральность.
И там, среди красот неведомых миров,
Скитаясь без волнения и цели,
Она сбирает мёд невиданных даров,
Очистившись в родительской купели.

Нега

Меня опутал кокон пледа,
Он по-верблюжьему колюч.
В непрочной яви полубреда
Скользнул в окошко лунный луч.

Замкнула ночь в свои объятья
Мой тихий сонный уголок,
Где контур сброшенного платья
Струит по стулу мягкий шёлк,

Где скатерть на столе белеет
Старинной кружевной канвой,
И где меня сознанье греет,
Что ты по-прежнему со мной.

В кружале дня

В кружале дня — коловорот огня,
У трясогузки с ласточкой раздоры.
Меня с землёю яблони роднят,
Да красные на грядках помидоры.
Вчера туман разлился ввечеру, —
Не видно звёзд, — к теплу и урожаю.
Малина зреет споро во бору,
А я малину шибко уважаю.
И где шумит Москва, в какой глуши?
Её мне сутолока неизвестна…
Пичужий хор распелся для души,
Которой здесь не скучно и не тесно.
Спущусь к воде, разнежусь на песке,
Где в заводи распластан лист кувшинки,
Держа дрожащий стебелёк в руке
Какой-нибудь неведомой былинки.
И, взором вновь скользя по облакам,
Не углубляясь в прожитые темы,
Я буду течь по жизни, как река,
А реки на Руси мудры и немы…

Прятки со смертью