Холсты

В храме тихо звякают бутыли,
Да стекает струйками вода.
Небеса чертог свой отворили,
Только вышла первая звезда.

Сам Христос омылся в той купели,
Где Креститель ждал его приход,
Иордана струи песню пели
И сиял роскошный небосвод…

Иерусалим стоит на Истре,
Как прообраз тех священных мест,
Где спустился Дух незримой искрой,
К тем, кого коснулся Божий перст.

На Крещенье — снежные сугробы…
Проруби дымятся на Руси
Исцеленьем от вражды и злобы.
Окунись и лик свой ороси,

Остуди желанья тесной плоти,
Где томится птицею душа,
И позволь ей, как Дарам в кивоте,
Хоть одно мгновенье, не спеша,

Отдохнуть в раздумчивом покое,
И прозреть, и сделать верный шаг…
Ведь для жизни самое простое
Нужно, если ты себе не враг!

В храме тихо звякают бутыли,
Да стекает струйками вода.
Небеса чертог свой отворили,
Только вышла первая звезда…

Лунными мазками

Лунными мазками
Тронет ветер рябь,
Мелкими шажками
Пробежится в зябь.
Озеру и полю
Под его волной
В сумрачной неволе
Не знаком покой.
В строгости картинной
Ясен каждый звук,
С тенью соловьиной
В небе белый круг…

В сумраке сонном

В сумраке сонном, в вялом рассвете, в дали седой
Вновь зародился, тих и бесцветен, день молодой.
Воздух недвижен, капли на елях — слёзы дождя,
Неба осколки в лужах зеркальных зябко дрожат.

Знак увяданья — рыжие листья пали в траву…
В думах осенних я увязаю, тем и живу.
Граем прощальным, тонко и нежно птицы кричат,
Бедному сердцу в вёсны тропинки нету назад.

Где-то дороги вьются за далью, манят меня,
Вот бы мне осень в сердце вселила силу огня!
Только безмолвно ветру кивают кроны берёз,
Да пробирает вечную душу, студит мороз.

Россия

На каждый век по две войны и смуты,
Да казнокрадов борзая толпа.
Стоит она, — раздета и разута, —
Как девка у позорного столпа.

Секло её то градом, то шрапнелью,
И надругалось всё ворьё подряд
Поодиночке или же артелью,
Ей поднеся забвенья терпкий яд.

Она пока ещё жива и дышит,
Но даже плакать не хватает сил.
Её подол крестом пурпурным вышит,
Тем, что Христос на казнь переносил.

Позвать на помощь, но кого? Ужели
И так не видно, что она в беде?
Её давно угодники отпели,
Мучителям же биться на Суде

В раскаянии, правда, запоздалом.
Да, все ответят за неё сполна,
Кто предал Русь свою хотя бы в малом,
Ведь нас вскормила именно она.

Так что же мы молчим, как будто в мире
Есть что-то, что бесчестия страшней?
Боимся, что «замочат» нас «в сортире»?
Иль с Родины всех выгонят взашей?

Но ведь и нам не миновать расплаты,
Нам, ставшим стадом блеющих овец,
Под чей трусливый хор была распята
Страна бессчётных каменных сердец!

Колыбельная для страны