Холсты

Баю-бай, страна родная, баю-бай,
Ручки складывай и глазки закрывай.
Я спою тебе, страна моя, спою,
Ты во сне послушай песенку мою.

Вакханалия дневная замерла,
И река волнений в лету утекла.
Спи, страна, пускай тебе приснятся сны,
Что не алчны и не злы твои сыны.

Пусть приснится, что цветёшь в сиянье лет,
Что воров и шептунов в помине нет,
Что хранишь заветы предков, помнишь тех,
Кто пытался принести тебе успех.

Что детей своих любимых бережёшь,
Что клеймишь позором подлости и ложь,
Не смешишь народ кривляньем дураков,
Кто за деньги закопать тебя готов,

Что болеешь не хронической бедой,
Что взойдёт заря и завтра над тобой.
Баю-бай, страна советов, баю-бай,
Посоветуй нам, как возлюбить свой край,

Если видим мы не то, что говорят,
Много-много лет, столетия подряд,
И за смехом, что гремит со всех сторон,
Слышу стон я, слышу стон я, слышу стон…

Перед выбором

Клёна ветви леденелые
Простираются в окно,
Свищут ветры угорелые,
Днём на улице темно.

В перекрестье жизни с вечностью
Я стою перед стеклом,
Там, за ним, снегами меченый,
Тайной пропасти разлом.

Там, за ним, за краем времени,
За годами далека
Было мне стократ отмеряно
На грядущие века.

Что теперь молить и прятаться?
Неминучего конца
Будет боль внутри царапаться,
Будут виться у лица

Тени дорогие сродников,
И за кромкою миров —
Лица строгие угодников
С чашами святых даров.

А пока — нечётким абрисом
Я свой вижу силуэт
На окне с больничным адресом,
Зная, — смерти вовсе нет!

Реанимация

«Помни последняя своя — вовеки не согрешишь!» Сир. 7, 39

Между жизнью и смертью — на грани баланс не простой.
Всё пространство пронизано токами чутких приборов,
И душе неуютно в субстанции тела густой,
Посреди недомолвок и тихих вокруг разговоров.

А наследство её — только дым, незаметный для глаз,
А тревоги её — только с Богом грядущая встреча.
Всё проходит, ведь жизнь нам дана только раз, только раз.
Ну, а смерть ото всех неурядиц и промахов лечит…

Ей бы белое платье и в руку — бессмертник-цветок,
Ей бы круг очертить невесомым и призрачным танцем,
Но встаёт она чёрною тенью с косою у ног,
Словно нравится ей, когда люди ухода боятся.

Пожалеть бы её, худосочную данницу грёз,
Что не знает ни дня, ни минуты, ни мига покоя,
Но она пожалеет скорей, у неё всё всерьёз.
Вот, пришла и стоит, и твой облик немногого стоит.

Как назначено, так и отправишься правды искать, —
Воздаяние будет за всё, что моглось и умелось…
А пока ещё — трубки, приборы, уколы, кровать…
И отчаянной жажды дышать неуёмная смелость!

Я сегодня плачу по России