Хор больных детей. Скорбь ноября

Собрав все силы, Шэд попытался оторвать пальцы Дейва от своей шеи, но не смог сдвинуть их ни на дюйм. Он задыхался и от ужаса напрягся еще больше, начал вырываться, постарался закричать. Ничто не помогало. Дейв ударил его об стену. Раз, другой, еще и еще, пока перекладины не раскололись и Шэд не перестал сопротивляться.

«Ох, мама. Ох, Меган. Сейчас он так меня приласкает, что сойду я в могилу ухмыляющимся идиотом».

– У тебя закрыты глаза, – сказал Дейв. – Открой их.

Шэд подчинился, кровь текла у него из носа и рта, струилась по задней стенке горла. Штукатурка была на лице, в волосах и по всему полу. Дейв действительно пробил его телом стену, а потом вытащил обратно. На прошлый раз не будет похоже. Все должны узнать, что он участвовал в драке.

С удивительной заботой Дейв Фокс уложил Шэда на кровать.

– Говорил же тебе. Ты мой друг.

Комнату наполнил скрип кобуры. Дейв вытащил свой 38-й и поднес к виску.

– Что бы я ни делал, это не прекращалось. Много лет я пытался покончить с собой, прежде чем понял и принял свое предназначение. Я принадлежу им так же, как и ты. Я отлично несу бремя своих грехов, и ты тоже сможешь.

Посмотри на это, посмотри, что ты должен сейчас сделать. Ты должен попытаться остановить этого парня.

Шэд протянул руку, но у него на животе с отвратительным звуком открылась рана.

– Нет. Послушай… – едва слышно произнес он.

– Смотри и учись, Шэд Дженкинс.

Дейв Фокс, раб Лощины и далеких гор, слетевший с катушек из-за кукурузного самогона и мутировавших болезней глубоко в его хромосомах, а может быть, и чего-то большего, улыбнулся той же улыбкой, которая запечатлелась на губах его жертв, нажал на спусковой крючок и снес себе голову.

Глава девятнадцатая

На Боган-роуд лягушки-быки выползли из пруда и пытались перебраться через мятлик. Резались, но продолжали раскачиваться и прыгать вперед, пока им не вспарывало животы. Они ревели и ковыляли дальше, а позади тянулись их внутренности. Некоторые лягушки поворачивали обратно, но им не удавалось добраться до воды.

Па сколачивал гробы. Одну из четырех покрытых вороньим дерьмом лачуг Лувеллов разобрали, и отец Шэда аккуратно сложил доски во дворе. Он уже закончил один гроб и трудился над вторым. Нытик сидел рядом, вяло виляя хвостом.

На шее па лежала рука Мег. Затем она потянулась, чтобы погладить его по лицу.

Ты еще не закончил свое дело и, возможно, никогда не закончишь.

Узнать в одну секунду столько всего – гораздо хуже, чем вообще ничего не знать. И некого винить, кроме самого себя.

Тепло одетая Глайд крутилась во дворе, возилась с чанами с булькающей брагой и поглядывала на небо. Она не помнила, когда в Лунной Лощине последний раз шел снег, и была слегка напугана. Сегодня она гораздо меньше извивалась, кружа вокруг дымящихся баков, а ее щеки были красными и обветренными.

Пока Шэд наблюдал, Глайд скользнула к его отцу и чмокнула старика в подбородок. Они обнялись и поцеловались, па сказал что-то, и она рассмеялась.

«Ну, это нечто», – подумал Шэд.

Когда Глайд вернулась к чанам, он двинулся вперед. Ему показалось, что в пояснице у него надломилось. Швы ослабли, но кровотечение, похоже, прекратилось. Шэд захромал к Глайд. Признаться, запах варившегося самогона заставлял почувствовать себя немного лучше.

– Давно тебя не видела, – сказала девушка. – Тебе больно? Почему ты так странно ходишь? Это кровь у тебя в волосах?

Шэд попытался сформулировать ответ, но мог лишь смотреть.

– Что у тебя с лицом? Ты не знал обо мне и своем отце?

– Нет.

– Чего?

Он откашлялся и сплюнул кровавую мокроту. Горло пылало, в голосе слышался режущий ухо хрип.

– Я сказал, что нет.

– Забавный у тебя голос. Думала, отец тебе уже рассказал. Он попросил меня выйти за него замуж.

Да, предполагаешь, что о чем-то подобном отец тебе сообщит. Например, что у тебя скоро появится новая мама семнадцати лет. Хорошая тема для разговора.

– Когда он сделал предложение?

– Через день или два после того, как ты приходил сюда в последний раз.

До того, как он отправился по Евангельской тропе.

– Ты согласилась?

– Конечно, – ответила она так, словно сам его вопрос был странным.

– Почему мой отец делает гробы?

– Ну, Венн помер. Тот, большой, для него. Насчет остальных не уверена. Может, он собирается ими торговать.

Так теперь обстоят дела – можно без капли скорби отбросить тот факт, что твой брат умер.

– А что случилось с Венном?

– Не знаю. Думаю, его мозг просто ржавел, пока не перестал отдавать приказы сердцу и легким. Он не страдал.

Это напомнило Шэду об утренней сцене, когда Джейк и Бекка Дадлоу сидели на пне позади пансиона миссис Райерсон.

– Где Хубер?

– Тоже не знаю. Его уже больше месяца никто не видел. Может, он оставил Лощину.

– Я так не думаю.

– Возможно, тут ты прав.

Карл Дженкинс, присев на корточки возле входной двери М’эм, стучал молотком по доскам. Его морщинистое лицо было сосредоточенным, а глубоко посаженные глаза слегка остекленели, в них билась меланхолия. Нечеловеческая ловкость и жестокая сила готовы были вырваться наружу, губы па были покрыты струпьями там, где он их жевал. Или там, где их покусывала Глайд.