Хор тысячелетий (СИ)

Вопреки ожиданиям Гарри, магический Лондон произвел на него сильное впечатление. В поход по магазинам Косого переулка его сопровождал Ролар. Добравшись до какой-то маггловской деревни верхом, Гарри и его наставник пересели на скоростной поезд, который домчал их до Лондона в считанные часы. Все время, что они провели в дороге, юный волшебник жался к мужчине, словно испуганный щенок: проведя два года среди вампиров, Гарри по-настоящему отвык от маггловского мира, и все теперь казалось ему чужим и холодным, в противовес приятному чувству защищенности и уюта, которое он привык испытывать в долине. Гарри прекрасно знал, что захоти его наставник, и он смог бы одним непринужденным движением руки свернуть шею любому магглу, и от этого ему становилось спокойнее. Хотя въевшиеся с детства неприятные ассоциации с этим миром все равно доставляли дискомфорт. На счастье, Гарри был внешне немного похож на Ролара: темные волосы, похожей формы, хоть и разные по цвету, глаза (форма глаз Гарри изменилась со временем под влиянием крови Повелителя, делая его похожим на вампира), смуглая кожа, – поэтому магглы единодушно принимали его за сына Ролара и умилялись их теплым отношениям. Гарри не мог себя заставить оторваться от вампира ни на секунду, постоянно либо держа его за руку, либо прислоняясь к нему.

Однако стоило им пересечь границу Магического Лондона, как Гарри снова почувствовал себя спокойнее. Оказалось, что Волшебный мир хоть и не похож на ставшую родной мальчику долину, но и на маггловский мир не похож тоже. В Косом переулке Гарри с огромным удовольствием посетил магический банк Гринготтс, выяснив, что, оказывается, родители оставили ему наследство. Гоблины, мгновенно почувствовав в Гарри Хранителя, были с ним до неприличия почтительны и сообщили, что в его распоряжении находится не только ученический сейф, ключ от которого прислали Гарри вместе со вторым письмом, но и несколько фамильных сейфов Поттеров, находящихся на доверительном управлении банка. Гарри поблагодарил гоблинов и, взяв немного золота из ученического сейфа, чтобы не привлекать лишнего внимания, покинул Гринготтс.

- Как хорошо, что мы отказались от сопровождения, – заметил Гарри, подходя к Ролару, поджидавшему его возле витрины магазина с мантиями. – Не могу себе представить, как бы я отважился покупать одежду в сопровождении незнакомца... Да и гоблины, знаешь, похоже, сразу поняли, что я – Хранитель.

- Наверняка, – кивнул вампир. – Я предлагаю тебе отправиться в магазин мантий одному, а я пока куплю тебе сову. Если ты собираешься вести активную переписку, – Ролар подмигнул, – то сова – это самый полезный фамильяр.

- Хорошо, – Гарри улыбнулся наставнику и скрылся за дверью.

Мадам Малкин – хозяйка магазина мантий – оказалась приземистой улыбающейся волшебницей, одетой в розовато-лиловые одежды.

— Едем учиться в Хогвартс? — спросила она прежде, чем Гарри успел объяснить ей цель своего визита. — Ты пришел по адресу: у меня тут как раз еще один клиент тоже к школе готовится.

В глубине магазина на высокой скамеечке стоял бледный мальчик с тонкими чертами лица, а вторая волшебница крутилась вокруг него, подгоняя по росту длинные черные одежды. Мадам Малкин поставила Гарри на соседнюю скамеечку.

— Привет! — сказал мальчик. — Тоже в Хогвартс?

— Да, — ответил Гарри.

— Мой отец сейчас покупает мне учебники, а мать смотрит волшебные палочки, — сообщил мальчик. Он говорил как-то очень устало, специально растягивая слова. — А потом потащу их посмотреть гоночные метлы. Не могу понять, почему первокурсникам нельзя их иметь. Думаю, мне удастся убедить отца, чтобы он купил мне такую… а потом как-нибудь тайком пронесу ее в школу.

Удивительно, но Гарри не почувствовал раздражения. Несмотря на то, что юный волшебник явно бравировал своим положением, хвастался семьей, Гарри сразу понял, что на самом деле тот глубоко несчастен. Несмотря на то, что у Гарри погибли настоящие родители, он был любим, и его приемный отец относился к нему с искренним участием. Почему-то Гарри сразу заметил, что как раз любви и понимания со стороны отца отчетливо не хватает его случайному собеседнику, и он пытается замаскировать свои истинные чувства с помощью нехитрой бравады.

— А у тебя есть своя собственная метла? — продолжал тот.

— Нет. — Гарри отрицательно качнул головой.

— А в квиддич играешь?

— Нет, — повторил Гарри, спрашивая себя, что же это такое — квиддич.

— А я играю. Отец говорит, что будет преступлением, если меня не возьмут в сборную факультета, и я тебе скажу: я с ним согласен. Ты уже знаешь, на каком будешь факультете?

— Нет, — в третий раз произнес Гарри.

— Ну, вообще-то никто заранее не знает, это уже там решат, но я знаю, что я буду в Слизерине, вся моя семья там была. А представь, если определят в Хаффлпафф, тогда я сразу уйду из школы, а ты?

— М-м-м, — неопределенно промычал Гарри, жалея, что не может сказать что-нибудь более содержательное и пообещав себе купить и прочитать книгу о Хогвартсе до того, как настанет время ехать в школу.

— А почему ты один? Где твои родители? – спросил мальчик.