Хор

И Андерс, раскрыв большую книгу, приятную для рук формой и весом (она была широкая, но не толстая, не тяжелая), и прохладой гладкой обложки, – розовую книгу с желтыми, зелеными и голубыми картинками, прочел сыновьям "Baa, baa, blac ksheep", и "Bobby Shafto's gone to sea", и "Ding, dong, bell", и свой любимый стишок "Eena, meena, mina, mo", – и те, что знал наизусть – "Georgie Porgie, pudding and pie",  и "Hickory, dickory, dock", и "Hush-a-bye, baby, on the tree top", и еще с полдюжины штук.

Последнее стихотворение было предложено выбрать наугад.

"Я буду выбирать!.." – резко сел Ларс.

"Не-e-eт, я-a-a!!" – заскулил Фред и, видя, что отец колеблется, запустил в брата подушкой.

"Раз вы еще не научились уступать, – Андерс подошел к книжной полке, – придется, видно, выбирать мне самому".

Он вытащил книжку, зажмурил глаза, раскрыл наобум страницу и ткнул пальцем.

"Что там, что?!" – братья попытались заглянуть в книгу. Андерс, прикрывая страницу ладонью, вслух прочел:

Solomon Grundy,

Born on a Monday,

Christened on Tuesday,

Married on Wednesday,

Took ill on Thursday,

Worse on Friday,

Died on Saturday,

Buried on Sunday.

This is the end

Of Solomon Grundy.

"Married – это женился?" – важно спросил Ларс.

"Да, – сказал Андерс. – А остальное – понятно?.."

"Да", – сказал Фред.

"Ничего тебе не понятно", – огрызнулся Ларс.

"Тебе самому непонятно!!. – выпалил Фред. – Wednesday – это среда,

Sunday – воскресенье, Thursday - четверг..."

("Вот, полюбуйся! – озлился на себя Андерс. – Надо с ним больше заниматься спортом! Может быть, у него есть способности к спорту?..")

"А давай перевeдем на нидерландский", – предложил Ларс.

"Соломон-Мельник..." – неуверенно, в шутку, начал Андерс.

"Рожден в понедельник!!" – мгновенно подхватил Ларс.

Фред растерянно закрутил головой: он не был готов к словесному состязанию.

"Во вторник – крестился…" – наконец мрачно выдавил он.

"А вот и не в рифму!!" – победно заорал Ларс.

"Дальше будет в рифму, – успокоил его Андерс. – В среду – женился…"

Дети захохотали от удовольствия.

"В четверг – заболел…" – пробубнил Ларс – и тут же сморщил нос, показывая, что понимает недостаток этого варианта.

"Ага, у тебя у самого не в рифму!!" – злорадно заверещал Фред.

"Все в рифму, – успокоил Андерс. В этой жизни – все в рифму. – В пятницу – совсем ослабел…"

"Ура-а-a!!" – заорали братья...

"Сейчас опять будет не в рифму", – после маленькой паузы признался Ларс.

"Да ты же видишь: не в рифму в этом мире не бывает! – сказал Андерс. Kак там у тебя?.."

"Я не знаю... – смущенно сказал Ларс. – Я не знаю, как лучше... В субботу... В субботу... В субботу – приказал долго жить!.."

"Это что?" – спросил Фред.

"То! – сказал Ларс. – Бабушка Анна, мамина мама, приказала долго жить, помнишь письмо?"

"A, это…" – протянул Фред...

"В воскресенье – его повезли хоронить", – честно перевел Андерс.

"А как лучше перевести “ThisistheendofSolomonGrundy”? – спросил Ларс. – Надо по рифме, чтоб было в конце “простить”, “любить”... но не подходит по смыслу… Да, па?"

"Такова была Мельника глупая прыть", – сказал Андерс.

"Что это – прыть?" – спросил Фред.

"Скорость, – сказал Андерс. – У него была высокая скорость жизни".

"И его оштрафовал полицейский?" – хихикнул Фред.

"Дур-р-рак ты! – вдруг побагровел Ларс. – Это совсем не смешно".

"А по-моему, смешно", – из вредности сказал Фред.

"Нет, не смешно! – повторил Ларс. – А ты, папа, как думаешь?"

"А, по-моему, смешно", – сказал Андерс.

Он поцеловал детей, погасил свет и вышел из комнаты.

12.

После инфаркта Андерс отправился восстанавливать силы в Шотландию. Такова была настоятельная рекомендация Брендона Спрея, семейного врача. Для своей практики он, втайне этим гордясь, выписывал несколько международных медицинских журналов – по проблемам кардиологии, невропатологии, ревматологии, психиатрии; в одном из них, английском, было сказано, что микроклимат некоторых частей Шотландии, с ее холмами и цветущим вересковыми растениями, прекрасно восполняет энергию истощенных нервов.

По совету жены, которая отдавала должное мечтательной ("какой-то не стопроцентно голландской") натуре Андерса и где-то видела убедительную рекламу, он снял номер в недорогом пансионате километрах в двадцати от Эдинбурга. Пансионатом оказался маленький, очень уютный – и, кстати сказать, недавно отреставрированный – замок XV-говека, живописно розовевший меж береговых скал богатой форелью речушки Северный Эск.

В один из дней, запомнившийся Андерсу до конца его жизни, он пошел прогуляться – и забрел довольно далеко.

…Андерс шел вдоль шоссе, что пролегало в полях, когда вдруг понял, что потерял дорогу. Он не расстроился и не смутился, поскольку догадался, что просто делает круг, и решил не возвращаться к точке, из которой, видимо, взял неправильное направление, а просто подойти к пансионату с другой стороны. И продолжил свой путь.