Хореограф. Роман-балет в четырёх действиях

На Васином выпускном спектакле на сцене Кировского театра был показан одноактный балет Эйфмана «Прерванная песня». Подумать только: на музыку Калныньша¹⁷ – с электрогитарой! Это казалось (да и было) немыслимым. Эйфман поставил и балет «Блестящий дивертисмент» на музыку Глинки, и это было тоже блестящим (как в названии!) экспериментом.

Среди таких новаторских балетов были и работы интересного хореографа Сергея Сидорова… и как вовремя подоспели и Васины попытки самостоятельных постановок!

Следующей его доброй Феей стала Дудинская.

Это имя Вася слышал с детства: Мама обожала Дудинскую и Чабукиани¹⁸, в своё время бегала на все их выступления – может быть, эта любовь передалась ему по наследству?

Для Липы было огромным событием увидеть Дудинскую совсем близко, не на сцене: они с Васей вошли в училище, а следом – Она! При её появлении все родители оживились, зашептались… все расступались, она шла, улыбаясь, как королева подданным: без высокомерия, как равная, с благодарностью. Так она входила в здание училища каждый раз, и это всегда было маленьким, но красивым событием. Для всех тех, кто считал её небожительницей, недоступной и далёкой.

А если вспомнить, как Дудинская и Сергеев входили в зрительный зал Кировского! Они, звёзды, появлялись уже не на сцене, где царили много лет, а среди простых смертных: приходили смотреть выступления своих учеников и свои постановки. И публика (это была интеллигентная ленинградская публика!) вставала, аплодировала им; зрители дарили им букеты, просили автограф – было лестно и удивительно оказаться рядом с ними, с живой легендой этого театра… Кто что ни говори, а всё-таки балет – это своего рода религия. Со своими богами на Олимпе, своими апостолами и пророками, жертвами и мучениками, приверженцами и паломниками…

Вася обожал Наталью Михайловну: она напоминала ему Ястребову – та же культура, та же школа, тот же недостижимый и непостижимый уровень. Всегда красива, всегда подтянута, продуманно одета, идеально причёсана, она вела у его одноклассниц занятия по классическому танцу, и Вася был счастлив постоянно сталкиваться и общаться с ней.

Репетировать с Дудинской, разговаривать с ней было одно удовольствие!

Они с Сергеевым, как хорошие педагоги, и раньше поддерживали все Васины начинания, но его «Золотая рыбка», видимо, превзошла их ожидания.

И Наталья Михайловна, работавшая тогда над постановкой «Пахиты» для выпускного спектакля ЛАХУ на сцене Кировского театра, включила женскую вариацию из его, Васиной, «Рыбки» в Гран-па своего балета. Таня Подкопаева несколько раз танцевала в «Пахите» в редакции Дудинской – и сейчас это уже страница истории этого балета.

А тогда это было ошеломляюще.

Это был успех – настоящий, окрыляющий, это совсем не то, что показывать свои миниатюры восхищённым родителям, это не постановка на сцене училища; это – признание учителя, что ученик стал профессионалом.

Равным учителю.

Огромная честь: его работу включили в шедевр самого Петипа!

Вася мог в полной мере оценить этот жест: он же никогда не переставал чувствовать себя всего лишь учеником великих, не слишком много воображал о себе, он был ещё подростком, и признание знаменитых взрослых радовало и немного пугало. Вдруг я так больше не смогу? Вдруг я… кто в балете не знает, как легко оступиться, сорваться, исчезнуть, не добравшись до вершины, упасть, будучи даже в зените славы?

…Через много лет в знак благодарности и в честь столетнего юбилея Дудинской Василий, художественный руководитель фестиваля DANCE OPEN, вместе с Екатериной Галановой (директором фестиваля и ученицей Дудинской) посвятят её памяти большой Гала-концерт звёзд мирового балета.

А квартира великой балерины Дудинской на Невском проспекте будет после её смерти превращена, увы, не в музей, а в точку быстрого питания – очередной фаст-фуд… так проходит слава людская? Жаль, что так быстро…

Старинная «Золотая рыбка» была творческой удачей; с неё начался его труд по восстановлению и сохранению классического наследия, к этому он вернётся ещё не раз – но сейчас хотелось не повторяться, сделать что-нибудь совсем в другом стиле… ах, как он спешил жить, как жадно бросался в море любого своего замысла, как забывал обо всём, кроме новой идеи!

Планка была задана, она была высока, теперь нужно было оправдывать ожидания, делать всё ещё лучше, придумать что-нибудь совсем невероятное.

Такое, чтобы как ни у кого!

И он поставил новый, большой номер для выпускного: соединил вечную для балета «лебединую» тему с современностью, с эстрадой… Мам, будет замечательно, вот увидишь!