Хорошая

Мне пришлось ждать возле его квартиры, потому что ему надо было «позаботиться» о паре вещей. Когда он, наконец, открыл дверь, то велел мне закрыть глаза, и осторожно завел меня, чтобы я не споткнулась о порог. Я сразу почувствовала запах зажженных свечей и улыбнулась.

— Кейденс, это только начало, — произнес он. — Открой глаза.

Я поверить не могла в то, что увидела. Это был взрыв любви, и все это было для меня.

— Как ты это сделал? — выдохнула я, рассматривая детали.

Под потолком покачивались красные и розовые воздушные шарики, перевязанные белыми лентами. Журнальный и обеденный столы загромождали свечи, излучая романтическое сияние. Каждую поверхность гостиной украшали букеты цветов.

Там были розы, гвоздики, тюльпаны, ромашки, лилии. И я заметила маленькие коробочки с розовыми лентами, стратегически расставленные по всей комнате.

— С Днем Святого Валентина, — произнес Марк.

Медленно обходя комнату, я вглядывалась в каждую деталь. На кофейном столике были рассыпаны розовые конфетти. Я прижал указательный палец к маленькому кусочку и подняла его, чтобы показать ему.

— Где ты взял эти сердечки? — спросила я.

— Пати Сити.

— А шарики?

— Пати Сити. У них оставалось лишь два шарика в форме сердца, — он указал в угол.

— Одно для тебя и одно для меня? — подразнила я.

— Я на это надеюсь.

Я осмотрела комнату.

— Боже. Что бы ты сделал, если бы я отказалась прийти с тобой домой? — спросила я.

— Покончил с собой, — ответил Марк. — Серьезно. Если бы мне пришлось зайти сюда одному, я бы покончил с собой.

Я рассмеялась.

— Ты действительно переборщил.

— И я бы сделал это снова, — сказал он. — И снова и снова.

Я стряхнула конфетти в форме сердца с пальца и взяла одну из коробочек.

— Можно?

Марк кивнул.

Я открыла коробочку и обнаружила там кусочек шоколада, завернутый в тонкий розовый листок бумаги. Я медленно открыла его и прочитала сообщение: «Я идиот». Я посмотрела на Марка, кивнула и сунула шоколад в рот.

Двинулась к следующей коробочке и открыла ее. Еще одна шоколадка, завернутая в послание. «Можешь наказать меня, как захочешь». Я посмотрела на Марка.

— Правда? — спросила я, протягивая ему листок.

— Да, Кейденс.

Ну, может быть, я бы могла немного повеселиться.

— Встань на колени. — На самом деле я не думала, что он это сделает. Как унизительно. Но он опустился вниз, и ждал моих дальнейших инструкций. — Эмм...поцелуй мои ноги.

Марк усмехнулся и наклонился. Я отскочил назад.

— Нет! Не целуй мои ноги! Микробы. Микробы на моей обуви. Это отвратительно.

— Я поцелую их, Кейденс, — произнес Марк, смотря на меня.

Я покачала головой.

— Тогда что ты хочешь, чтобы я сделал? — спросил он.

Я задумалась на мгновение, прежде чем ответить, — Хочу, чтобы ты заставил меня снова доверять тебе.

— Я сделаю все, чтобы ты почувствовала это, Кейденс.

— Я хочу, чтобы ты сказал мне, почему ты продолжал говорить, что я должна доверять тебе, и когда я это сделала, ты ушел от меня.

Марк посмотрел мне прямо в глаза.

— Я был придурком. Мне было страшно. Я думал, что моя жизнь стала сложнее, когда на самом деле, она стала невыносимой в тот момент, когда ты вышла отсюда.

— Я знаю, что нам тяжело, — прошептала я.

— Но так будет не всегда, Кейденс. И я всегда это знал. Просто боялся. Мне нет оправдания, — ответил Марк.

— Ты сказал, что тебе не нравится чувствовать себя неуправляемым. Что я сделала тебя слишком эмоциональным. — Я выжидающе смотрела на него.

— Я давно...не чувствовал подобного. Забыл, какого это. Ты разбудила все эти эмоции, а я не знал, как с ними справиться. Я думал, что они мне не нравятся, и когда ты ушла, поняла, что мне не нравится их не чувствовать.

Я улыбнулась.

— Так значит ты человек.

Он кивнул.

Я задумалась на мгновение.

— Почему ты давно не чувствовал подобного?

Я заметила, как он напрягся, как в тот день в церкви, когда его мать чуть не раскрыла его секрет.

— Я... не хочу говорить об этом сейчас. Мне хочется поделиться этим с тобой. Правда, но не сейчас. Это нормально?

Я кивнула, хотя не могла смириться с тем, что существует часть его, которой он не хочет делиться. Но я достаточно уважала его, чтобы не давить.

— Так ты не думаешь, что я устраиваю драмы?

Марк улыбнулся.

— Я думаю, что ты лучшая драма. И я хочу, чтобы ты была моей драмой, и заставляла меня чувствовать все время, и выворачивала меня наизнанку, и делала с моим сердцем и разумом все, что хочешь.

Я прыгнула в его раскрытые объятия, и он упал на пол в гостиной. Марк заключил меня в отчаянные, душераздирающие объятия, от которых у меня перехватило дыхание.

— Я люблю тебя, Кейденс, — прошептал он мне на ухо. — И никогда не переставал любить тебя.

— Я верю тебе, — ответила я, уткнувшись лицом ему в шею.

И это была правда.

***

— У меня был секс с другим. — Я думала, что должна сказать правду, прежде чем он займется со мной любовью, что я всегда была и буду только его.

Марк нахмурил брови, будто не понял мои слова. Поэтому я открыла рот, чтобы повторить.

— Нет, я слышал тебя, — произнес он, прерывая меня.

Я повесила голову.

— Это был День Святого Валентина. Мне было одиноко.

Марк неловко заерзал на кровати.