Хорошая компания

Но Руби не оробела; она была очарована, что одновременно и восхищало, и пугало Флору. Она хотела, чтобы Руби везде хорошо себя чувствовала. Разве не это они с Джулианом себе говорили? Разве не поэтому так долго прожили на Манхэттене? Они так гордились ее умом, любознательностью и прекрасными изысканными манерами. Они без конца рассказывали друг другу о Руби, хотя оба присутствовали при том, о чем рассказывали: семилетняя Руби, сосредоточенно замершая на краю сиденья на вечернем представлении «Парней и куколок». «Я здесь единственный ребенок», – сказала она, осматриваясь вокруг широко распахнутыми глазами. Когда Джулиан спросил ее в метро на обратном пути, как ей спектакль, она ответила: «Хороший, но те девушки были не куклы. Почему парни называли их куколками?»

Они поражались тому, что Руби можно было привести в любой ресторан и она с готовностью пробовала самую разную еду; глотала оливки, каперсы, вонючий сыр и любовно обсасывала дольку лимона.

«Как вкусно!» – говорила она. Или: «Спасибо, больше не надо».

Они восхищались тем, как она любит читать, как погружается в то, что читает. Когда ей было десять, Флора нашла под грудой кастрюль в кухне сказки Андерсена. Она открыла книгу и увидела, что Руби ручкой вычеркнула из оглавления «Русалочку».

– Это что? – спросила она, когда Руби вернулась из школы.

Флора отыскала эту красивую букинистическую книгу в твердой обложке в «Стрэнде»; она рассердилась, что Руби ее изрисовала.

– У меня от этой сказки слишком грустно на душе, мам, – сказал Руби. – Русалочка все отдала и ничего не получила взамен. Поэтому я зачеркнула название, но потом из-за зачеркнутого стала думать о сказке. Я спрятала книжку в комод, но каждый раз, как видела комод, думала про Русалочку. И тогда я ее убрала туда, куда никогда не смотрю.

– Помогло? – спросила Флора, пытаясь сообразить, как пристроить счастливый конец к истории о девушке, которая пожертвовала свободой и голосом – в буквальном смысле слова – ради мужчины, который ее не полюбил; история и в самом деле была ужасной.

– Нет, – ответила Руби. – Я все равно чувствую, что она в этом ящике.

Наблюдение за тем, как Руби переменилась в Лос-Анджелесе, было своего рода родительским триумфом. Теперь она окончила школу и должна была уехать из дома, не насовсем, но они явно двигались к «насовсем». Сидя на заднем дворе у Марго и прихлебывая вино, Флора чувствовала, как печаль из-за отъезда Руби подобралась к ней и ухватила за горло. Она не смогла сдержаться и начала всхлипывать. Сердце Флоры было бы разбито, даже если бы она не нашла кольцо, но теперь – выпускной со всеми этими разговорами о новом начале, о дороге, открывающейся впереди, о предстоящих выборах, о лучезарном будущем, о мире, который тебе принадлежит, только руку протяни… Она не могла не думать, каким теперь окажется ее собственное будущее. Что ее ждет?

– Черт, – услышала Флора голос своей подруги Саманты, как раз когда заметила, как в кухню Марго зашел Самантин бывший муж. Она вскочила. Дело было плохо. Она не приглашала Эдварда на праздник по случаю выпускного, Саманта ее попросила. У них шел бурный развод, и Саманта заверила Флору, что ее сын, Логан, готов встретиться с отцом позже, после вечеринки Руби.

– Прости, – сказала Флора Саманте, понизив голос, поскольку Логан стоял всего в нескольких шагах. – Я его не приглашала. Не знаю, почему он здесь.

– Потому что козел он законченный, вот почему.

Флора увидела, как запаниковал Логан, когда его мать направилась в кухню. О бурном разговоре, который последовал за этим, знала всего пара человек. Флора слышала обрывки: мой сын, не твоя очередь, до смерти устала – ее от этого мутило.

Подошел Джулиан, положил руку Флоре на спину.

– Хочешь, я попробую все уладить?

– Что ты им скажешь?

– Не знаю, что-нибудь придумаю.

– Я тоже пойду.

Вечеринку устраивала Марго, но хозяевами были они с Джулианом. Когда они подошли к кухне, Джулиан склонился к Флоре и спросил:

– Как там его зовут? Мужа?

– Серьезно? – Флора вскинула на Джулиана глаза. – Мы у них раз семь бывали?

Джулиан опешил от ее тона.

– Прости. Не помню.

– Потому что не пытался запомнить. Эдвард.

– Эй, в чем дело? – спросил Джулиан, и тут они оба услышали сквозь напряженное бормотание в кухне голос Марго:

– Эдвард! Какой сюрприз! Рада тебя видеть.

Конечно, Марго была знакома с Эдом. Он был членом правления канала, отвечавшим за «Кедр» и все остальные проекты Бесс. Марго как-то сказала Флоре, что Эд – самовлюбленный тупица с суждениями похотливого подростка. «Не то чтобы он этим сильно выделялся на общем фоне».

Флора смотрела, как Марго ловко уводит Эда к бару, на котором настояла, хотя никому из детей спиртное было пока нельзя. Она изобрела какой-то безалкогольный напиток, который подавали на сухом льду, так что казалось, что выпускники, заполнившие двор, подают дымовые сигнальчики бедствия из сложенных ладоней.