Хорошая новость: будущего нет!

Некоторые коллеги с турецкой стороны говорили по-русски так чисто, что иногда хотелось спросить: «А вы тут правда из Турции?»

Кстати, скажу такую вещь, которая, возможно, кому-то не очень понравится. После того, как я оказался в Петербурге, то стал приезжать в Москву довольно редко. Как-то ехал в маршрутке по Можайскому шоссе. Ехал, ехал и думал:

«Что это мне всё напоминает? Все эти виды за окном?» Типовые панели, перемешанные с «элиткой» и сталинскими зданиями. Все немного разной высоты, длинны и слегка несоразмерно относительно друг друга. И тут в моей голове вспыхнуло: «Так это же Истамбул!» То есть вот такая смесь из европейского и азиатского с евразийским ароматом, где размер – точно имеет значение.

Общую картину дополняло еще и то, что я ехал в «Ашан-Марфино», а рядом со мной в тесноте бесплатной маршрутки – давилась женщина явно с заморским загаром, у которой на коленях была сумочка «Гермес», причем не поддельная, с какого-нибудь восточного базара, а – настоящая. Которая, по консервативной цене, стоит пару тысяч евро.

Вот такие вот мы – сотканные из противоречий, в столкновении которых рождается наш творческий заряд, который и позволил Черчиллю сказать про Россию, что «Россия – это головоломка, завернутая в загадку, завернутая в тайну». Цитата, возможно, не очень точная, но общий смысл примерно такой.

Не успел обернуться, оказалось, что в «Ашане» я уже девять лет. «Ашан-Сити» оказался не только интересным, но еще и довольно успешным проектом.

Стал задумываться: «А что же дальше?»

Точно помню момент, когда понял, что в жизни нужны перемены. Когда занялся проектом «Сити», меня стали чаще приглашать на всякие важные совещания во Франции. Офис «Ашана» находится в окрестностях города Лиль, что совсем недалеко от границы с Бельгией. Обычно, прилетаешь в Шарль-де-Голь и прямо из аэропорта едешь на скоростном поезде TGV в Лиль, дальше – на трамвае до офиса. Если собрание в понедельник, то прилетаешь накануне, в воскресенье, что позволяет не сразу ехать в офис, а провести некоторое время в Париже. Что первое время я и делал.

Делал, делал, а потом, в какой-то из выходных, я поймал себя на мысли, что вот опять надо тащиться в Шереметьево, и как бы было хорошо, если бы эту поездку можно было пропустить. И тут же одернул себя:

«Эй, люди деньги платят, чтобы в Париже провести немного времени, а тебе, так получается, что во Францию «в ломак» ехать!»

Вот тогда я и понял, что надо что-то менять. Потому что это не совсем нормально, когда «не хочется в Париж».

И опять судьба. В петербургской «Ленте» смена акционеров, набирали новое «правление». Позвонили мне и спросили:

«Хочешь быть начальником над 15 000 человек?»

И какой-то спрятавшийся в глубине меня военный ген, нашептывал: «Соглашайся, соглашайся! 15 000 человек – это все равно, что дивизия полного состава. И во главе ее ты – командир дивизии, а командир дивизии – это генеральская должность!»

Честно говоря, на тот момент в «Ашан-Сити» уже трудилось что-то порядка пары тысяч сотрудников, что позволяло мне почувствовать себя довольно важным начальником. А тут – пятнадцать тысяч!

Опять разговор с женой:

– Есть такой город, на Неве…

– Это там, где солнца мало? – уточняет жена.

– Зато считается, что там люди более культурные. Вежливые и все такое. Не то, что условно-агрессивные москвичи…

– Какие-то они там особые, чтобы не сказать немного странные…