Хорошая новость: будущего нет!

Впрочем, средний уровень знания английского в стране по моим наблюдениям, примерно такой же, как и у нас в России. Все когда-то учили, но довольно немногие выучили английский до такого состояния, чтобы можно было «безболезненно» общаться. Так что скажу по собственному опыту, что с французским во Франции гораздо легче, чем без него. Пришлось подучить этот красивый язык писателей, ученых, философов, политиков и кулинаров.

И вообще, осталось впечатление, что давние традиции франко-российских связей совсем не случайны. Между нами и французами, или, наоборот, между французами и нами – много общего. Мы вышли из общества, в котором государство всегда играло превалирующую роль, будь то Римская империя латинского мира или Российская империя у нас. Сложилось такое впечатление, что, как и у нас, во Франции – престижнее и почетнее быть администратором во власти, чем «кОммерсом» в бизнесе. В Америке, например, наоборот: герои дня – это предприниматели, а не политики, которые, скорее, «предоставляют сервис», чем «правят». Мы сходны с французами по темпераменту и эмоциональности, по трепетному отношению ко всему, на чем весит бирочка со словом «культура». Даже в «art de vivre» («искусстве жить») мы в чем-то похожи, пусть даже мы и «гуляем» несколько более интенсивно, чем французы. И еще, как мне кажется, Франция, как и Россия – это такая страна, которую невозможно «понять» за неделю туристической поездки «Париж и все замки Луары». Взгляд изнутри раскрывает «другую» жизнь – в более богатой и насыщенной палитре. Этого не увидишь во время часовой прогулки по Елисейским Полям или туристического наскока на Красную площадь и Тверскую улицу.

Время летит быстро. И вот я снова в Москве, вместе со своими коллегами готовлю открытие первого гипермаркета «Ашан». Потом, какое-то время был директором гипермаркета на юго-западе столицы, в котором численность персонала тысяча четыреста человек, и проходимость немного меньше, чем в Московском метро.

Так прошло еще несколько лет.

Потом прихожу как-то домой и говорю:

– Возрадуйся, жена! Твоего мужа назначили, типа, региональным управляющим!

– Здорово! – говорит жена. – Поздравляю!

– Однако есть один нюанс, – продолжаю я осторожно. – Это в Самаре.

– В Сама…где? – спрашивает жена.

– В Самаре, – говорю я.

– А Самара, это где? – спрашивает жена.

– Это в России, – говорю я. – Вообще-то это «город-миллионник» на Волге. Там еще рядом Тольятти, где «Лады» делают.

Ну, в общем, разговор проходил примерно в таком ключе, когда житель столицы пытается эмпирическим путем выяснить, насколько верен тезис о том, что «за пределами МКАД – жизни нет!» Или, соответственно, наоборот:

«За пределами МКАД – жизнь есть!»

Потом, спустя некоторое время, я стал говорить примерно следующее:

«Насколько москвичам бывает сложно и трудно, прежде всего «психологически», выйди за пределы «Московской зоны ПВО», настолько еще более сложным бывает возвращение».

Первая зима в Самаре была какой-то по-настоящему русской. Кристальный белый снег, пронзительно синее небо. Широкий простор Волги. Морозец то, что надо: гдето минус десять, сухо и хрустко.

А лето жаркое, народ ходит на волжские пляжи в шлепанцах и шортах, и в воздухе чувствуется что-то немного «южное». И еще дамы в кафе пьют шампанское, которое в открывшемся в Самаре «Ашане» приходилось практически постоянно иметь на «промо».