Хорошая сестра

И вот я в «ИКЕА». Здесь пахнет булочками с корицей и фрикадельками – отвратительное сочетание. А еще здесь светло, как ясным летним днем. Я бы надела очки для плавания, но за ними пришлось бы возвращаться домой, поэтому пришлось надевать солнцезащитные.

– Что думаешь? – спрашивает Роуз, жестом указывая на шкаф, пока я пытаюсь понять ее, читая по губам.

Я думаю, что хочу выбраться отсюда, пока у меня не началась мигрень. Но я окидываю книжный шкаф беглым взглядом и отвечаю:

– Не особо большой.

Роуз хмурится.

– Уверена, у них есть побольше…

Я чертыхаюсь себе под нос. Если бы я сказала, что мне нравится, мы бы уже записали номер артикула и бежали на склад (единственное место в «ИКЕА», где я наслаждаюсь изобретательной организованностью и порядком). Роуз не спеша шагает в другую секцию, намереваясь найти кого-нибудь, кто бы подсказал, где есть шкафы побольше.

– Ферн? – зовет она меня. – Подойди, посмотри!

Магазин на редкость заполнен людьми, и мне приходится буквально проталкиваться. Все извиняются и вежливо улыбаются, но у меня уже начинает кружиться голова. Неужели так много людей покупают книжные шкафы?

– Давай уже выберем и поедем домой! – кричу я сестре. Она что-то отвечает, и я вынуждена вынуть беруши, чтобы ее расслышать.

– Что ты сказала?

– Хочу найти самый подходящий, – отвечает Роуз. – Не хочу торопиться.

Мы вырываемся из толпы, и я встаю рядом с детской кроваткой, где места больше и никого нет, и обхватываю себя руками. Даже несмотря на солнцезащитные очки, свет такой яркий, что кружится голова.

– Я думала купить белый, но как тебе такая натуральная древесина? – спрашивает Роуз, указывая на очередную деревянную раму с бесконечным набором полок. – О, смотри, в комплекте лампа, она отлично подходит! – Она поднимает лампу с деревянным основанием и светит мне прямо в глаза. Если бы я ее не знала, то решила бы, что она нарочно атакует мои сенсорные чувства.

– Роуз, мне нужно выйти на улицу.

– Еще минутку! Хочу посмотреть прикроватные тумбочки. Потом уйдем.

Она берет меня за руку и волочит за собой обратно в толпу. Молодые пары о чем-то спорят, малыши-близнецы прыгают на кровати в неистовой радости, пока их сильно беременная мать кричит на своего мужа, чтобы он их утихомирил. Роуз все тянет меня за собой, но как только мы отходим в сторону, я останавливаюсь.

Роуз оглядывается.

– Ферн? Ты чего?

На меня накатывает чувство тошноты. Я плюхаюсь в кресло и опускаю голову на руки. В моем маленьком поле зрения появляются телесные балетки Роуз.

– Ферн! – восклицает она. – Ради бога, я просто хочу показать тебе еще один…

Меня тошнит прямо на ее туфли.

– Держи. – Роуз протягивает мне пластиковый стаканчик с водой. – Выпей.

Мы сидим в комнате для родителей на стуле, предназначенном для кормящих матерей. До чего иронично, учитывая обстоятельства! Роуз поглаживает мою спину ритмичными кругами, нашептывая «ш-ш-ш» и успокаивая. После того как меня стошнило, она обо всем позаботилась сама: взяла у продавца рулон бумажных полотенец, все убрала, отмахиваясь от предложенной помощи. Нашла мне воды и убедила всех, что все в порядке, просто ее сестра неважно себя чувствует. Она казалась такой спокойной, полностью контролирующей ситуацию, что это невольно напомнило мне о том, почему я так в ней нуждаюсь.

– Тебе лучше? – спрашивает Роуз после того, как я допила воду.

Я киваю:

– Немного.

– Что это было? – спрашивает Роуз. – Все слишком для тебя? Или съела что-то не то? Может?..

– У меня шесть дней задержки, Роуз.

Сестра перестает гладить меня по спине.

– Что?

Я повторяю свои слова. Роуз делает пару шагов назад, затем медленно опускается на другой стул.

– Вы с Рокко занимались сексом?

Ну а почему, как она думает, я так волнуюсь из-за этой задержки?

– Да.

– И ты думаешь?..

– Да, – отвечаю я, – думаю, я беременна.

Вернувшись домой, мы с Розой теснимся в моей маленькой ванной. Перед нами на краю ванны лежит тест на беременность. Одна полоска видна четко, и рядом с ней начинает появляться вторая, едва различимая.

– Что ж, – говорит Роуз, потирая виски, – ты определенно беременна.

Сделав глубокий вдох, она садится на унитаз. Я прислоняюсь к стене.

– Интересно, что скажет Уолли, – размышляю я.

Роуз поднимает на меня глаза.

– Ты ему скажешь?

– Конечно.

Роуз потрясена, чем немало меня озадачивает. В моем элементарном понимании, это обычная вежливость, в конце концов. Только в дневных телевизионных шоу я видела, чтобы женщина не говорила отцу своего ребенка, что беременна, и то если у них была интрижка или секс на одну ночь. Но если двое встречаются только друг с другом, то такая новость обычно является радостной.

– В данных обстоятельствах так ведь будет правильно? – продолжаю я. – Сообщить отцу ребенка, что он станет папой.

– Да, – не спеша отвечает Роуз, – когда планируют оставить ребенка. – Она долго молчит. – Ты это предлагаешь?

Я не знаю, что предлагаю. Идея родить ребенка для Роуз возникла словно миллион лет назад. Тогда еще не было Уолли. У ребенка не было ни имени, ни лица. А теперь малыш во мне. Он наш. И все вдруг стало ощущаться совершенно иначе.