Хорошая жена (ЛП)

— Завтра у меня очень напряженный день, — сказал он, и я подумала, что то же самое он может сказать о большинстве дней своей жизни. — Как всегда, впрочем. — мне показалось, что он услышал мои мысли. — Спокойной ночи, дорогая. Надеюсь, завтра утром ты будешь чувствовать себя лучше.

— Спокойной ночи, — ответила я.

Первыми словами, которые я услышала от него были: «Нет расточительности правительства. Нет школам, предающим детей. Нет больницам, убивающим своих пациентов. Дамы и господа, как адвокат, я ежедневно сталкиваюсь с этими бесконечными обидами. Я знаю, как сильно может пострадать доверчивый и наивный человек. Я знаю, сколько ему нужно мужества. — он остановился и на мгновение задумался. — Дамы и господа, я считаю политику инструментом построения моста между тем, как мы представляем свою личную жизнь и возможностью реализации этого через жизнь общества».

Был пасмурный январский день, и я зашла в ратушу Ставингтона, спасаясь от холода в ожидании пригородного поезда. Конечно, я читала газеты, но у меня было очень смутное представление о политике, мои интересы располагались в другой плоскости.

Уилл выступал в качестве кандидата от своей партии. Всеобщие выборы были назначены на весну, но его выступление, как я узнала позже, было тщательно отработанной программой.

Помню, я подумала, а он действительно верит в то, о чем говорит? Но, когда я посмотрела на высокого человека с волосами цвета спелой кукурузы с глазами, светящимися юмором и страстью, я поверила ему, и ощутила внезапное, как голод, желание узнать, кто он такой. То есть, каков он на самом деле.

Помню так же, как сразу после выступления я смело направилась прямо к нему, чтобы представиться, но была остановлена женщиной в красном.

— Я могу вам помочь? Я сестра Сэвиджа. — она окинула меня взглядом сверху вниз. — Вы ведь не будете беспокоить его? — спросила она с тревогой в голосе. — У него дел по горло, и он уже так устал. — тогда она улыбнулась, и ее нежное лицо расцвело, такой же улыбкой, как у брата. — Понимаете, я здесь, чтобы защитить его.

Глава 4

На полпути к Эмбер-хаусу Уилл ударил по тормозам.

— Минуточку, Фанни.

Мы были знакомы уже шесть недель, и я пригласила его домой, чтобы познакомить с отцом. Ему было двадцать восемь лет, а мне двадцать три, и мы оба знали, какое значение в нашей жизни имеет этот момент — это было важнее, чем раздеться друг перед другом в первый раз. Эта встреча, в сущности, обнажала и раскрывала нас иным способом.

— Ты не говорила мне, что живешь в таком… величественном доме. — Уилл опустил окно и указал на лужайку, окруженную клумбами подснежников и крокусов. Помню, я отметила про себя, что сейчас лужайка выглядит красивее, пока буйное цветение азалий не затопило ее красно-розовой пеной.

Я была очень обеспокоена тем, как примет его мой отец.

— Не волнуйся, это только видимость. Здесь когда-то стоял действительно старый дом, но он был разрушен в пятидесятых годах, и на его месте построен новый. От него осталась только часть фундамента. Мой отец купил его по бросовой цене, когда только начинал свой бизнес. Никто не хотел его брать. На самом деле, дом совсем небольшой.

Уилл расслабился. В одну из наших встреч — мы смогли улучить немного времени между его выступлениями в суде, интервью, спонсорскими прогулками и чикен-ланчами и моими клиентами, переговорами с поставщиками, сессией сезонных дегустаций вин — Уилл пояснил, что он является приверженцем общества, где люди вознаграждаются по заслугам, а не по привилегиям.

Я коснулась длинных интеллигентный пальцев, лежащих на рулевом колесе. В Уилле все было чудесно, в том числе и пальцы.

— Тебе не стоит беспокоиться, — услышала я свой голос, — мы совсем не богаты. Мы практически бедны.

Уилл улыбнулся мне с любовью.

— Не будь глупышкой.

Я покраснела.

— Действительно, глупо, — согласилась я.

Неужели это была я? Девушка, уверенно помогавшая отцу вести бизнес, всю жизнь прожившая в Лондоне и чувствовавшая себя там, как рыба в воде? Это была я и не я. Полюбив так сильно и внезапно, я словно потеряла почву под ногами. Эти сладкие, острые и отчаянные чувства озадачивали и почти пугали меня.

Суставы пальцев Уилла побелели.

— Я немного нервничаю, — признался он.

Теперь настала моя очередь улыбнуться:

— Просто не притворяйся знатоком вина, вот и все.

Он усмехнулся.

— Я не самоубийца.

Отец с Каро ждали нас в гостиной. Она была его любовницей уже десять лет. После того, как она, словно удар молнии, вошла в его жизнь, а Бенедетта с красными глазами и мрачно нахмуренными бровями упаковала свои сумки и вернулась в Фиертино, интерьер дома изменился в лучшую сторону. Каро прикасалась ко всему легко: новая подушка, небольшая перестановка в гостиной, горшок с белыми гиацинтами весной, лампа, излучающая рассеянный свет. Изменения были незначительными, но очень эффективными.