Хорошая жена (ЛП)

Пока они ели и пили, я сидела за столом и ломала голову над повесткой дня комитета по делам бездомных Ставингтона. Наконец, Саша поднялся и взял свою драгоценную куртку.

— Приятных снов, — сказал он и исчез.

— А как насчет тебя, дорогая?

Хлоя допила свой кофе и присела на корточки рядом со мной.

— Ты не должна вмешиваться, мама. Больше никогда.

Я обхватила ее одной рукой. В уголке рта осталось пятнышко меда, и я стерла его пальцем.

— Он твой двоюродный брат, Хлоя.

Счастливое выражение исчезло с ее лица.

— Он мой самый лучший человек, мама. Он моя плоть и кровь. Он знает меня, а я знаю его.

— Он твой двоюродный брат, — повторила я.

Хлоя выпрямилась.

— Забудь об этом, мама, — сказала она ровным незнакомым голосом. Потом она тоже ушла.

Я посмотрела из окна на небо, где собирались фиолетовые, как спелые сливы, дождевые облака.

* * *

Позже мы с Хлоей перебирали мешки со старой одеждой, сложенные в нашем гараже.

— Здесь всего так много, мама. Я не понимаю, почему мы должны этим заниматься.

Я вывернула сумку, и водопад грязных свитеров и брюк хлынул на пол. Их затхлый запах — запах несчастья и грязи — заставил нас отпрянуть.

— Тьфу, — сказала Хлоя. — выброси их.

Я сама удивилась своей горячности:

— Я не могу. Они еще могут быть полезны. Пригодятся кому-нибудь.

Хлоя заглянула во вторую сумку.

— В самом деле, — она вытащила розовый кардиган, подозрительно похожий на кашемир, — есть что-то вполне приличное.

Я собрала одежду в охапку и побрела на кухню, где Бриджит мыла раковину.

— Не могли бы вы загрузить это в машину?

Она сделала шаг назад.

— Это неприятно.

— Нет, — согласилась я, — но они буду выглядеть лучше, когда мы их постираем и погладим.

Бриджит угрюмо загрузила вещи в машинку и захлопнула дверцу. Следовавшая за мной Хлоя вручила ей моющее средство.

— Этот забавный винтаж, [8]— сказала она. — Как ты думаешь, я могу оставить себе этот кардиган? ^{2}

* * *

Я подвезла Мэг к врачу по пути в город. Она теребила ремень безопасности.

— Саша сказал мне, что ты… говорила о них с Хлоей. Я понимаю, ты не одобряешь, что они проводят вместе столько времени…

Я свернула с дороги на выезд, уже не удивляясь, как быстро информация распространяется по дому.

— Он обсуждал это с тобой?

— Конечно. Мы обо всем говорим. Ты же в курсе.

Это было несправедливо, но я удержалась от ответа, сжав зубы.

— Хлоя просила меня не обсуждать ее дела.

— Скажи мне, — Мэг рылась в сумочке. — Ты возражаешь против моего сына или его генов?

— Я люблю Сашу, и Хлоя разделяет ваши гены.

Мэг опустила козырек над пассажирским сиденьем и красила губы ярко-красной помадой, пока я боролась с системой парковки, специально придуманной, чтобы доводить водителей до безумия.

— Ты же помнишь, Фанни, — сказала она, — мы были лучшими друзьями.

Я чувствовала, как ее взгляд прожигает дыру в моей щеке.

— Мэг, — произнесла я опрометчиво, — я думаю, пришло время провести некоторые изменения.

Она всегда была остра, как бритва.

— Хочешь избавиться от меня? — она издала короткий смешок. — Я бы так и поступила на твоем месте. — она нервно заправила волосы за ухо. — Уилл знает, что у тебя на уме?

— Мы не обсуждали это. Но Хлоя скоро уедет из дома, и я подумала… может быть, пришло время для дома поменьше.

— Он не захочет. Он никогда не оставит нас с Сашей. — она бросила на меня настороженный взгляд. — А ты не оставишь его, не так ли, Фанни?

— Разве Саша не уйдет из дома тоже?

Мэг бросила помаду в сумку.

— Да.

Как моя мать ушла из Эмбер-хауса практически с пустыми руками, Мэг приехала в Ставингтон почти без ничего, с одним чемоданом и небольшой сумкой Сашиной одежды для своих поездок к нему в выходные дни. «Я не знала, что выбрать» — сказала она.

Спустя годы, когда я разговаривала с Робом в день восемнадцатилетия Саши, он сказал мне, что просил Мэг забрать все — мебель, одежду, фарфор — но она решительно отказалась, говоря, что хочет освободить пространство для своего горя. Роб был озадачен, но я странным образом понимала смысл ее слов.

Мэг подняла руки перед глазами.

— Почти не дрожат. Мне уже лучше. Та ночь была просто ошибкой. Знаешь, я собираюсь выйти на новую работу.

— Конечно.

Я проехала через парковку и остановилась у входа.

Мэг взялась за ручку дверцы.

— Я не уверена, что смогу справиться самостоятельно.

Я наклонилась, чтобы поднять стекло с ее стороны.

— Мэг, — крикнула я ей вслед. — Я не это имела ввиду.

* * *

После заседания комитета я поехала в Лондон. Снова пошел дождь. Я смотрела сквозь лобовое стекло. Мой отец часто говорил об итальянском лете, и я понимала, почему. О, поехать туда, где жарко, спуститься в долину, сидеть под оливковым деревом и смотреть, как сквозь его листву мелькают огненные языки.

Уилл оставил записку на полу прихожей нашей лондонской квартиры, я чуть не наступила на нее: «До встречи в посольстве. Не забудь о Паскуале. Пжлст, не опаздывай».