Хорошая жена (ЛП)

— Я не могу причинить ей боль, Фанни. Я не могу оставить ее.

Глава 6

Мы с Уиллом вернулись в Эмбер-хаус из нашего прерванного медового месяца посреди ночи, усталые и насквозь пропахшие дыней, которую я купила по дороге. Ее сладкий и спелый аромат заполнил собой весь салон автомобиля.

Ранним утром следующего дня мы выпрыгнули из постели, натянули чистую одежду из распакованных чемоданов и поехали в Ставингтон. Манночи встретил нас на улице перед дверью штаб-квартиры партии.

Уилла сразу взяли в оборот аппаратчики, и Манночи материализовался около моего локтя.

— Вы должны познакомится с председателем ассоциации и выслушать ее.

— Меня посадят в колодки, если откажусь? — спросила я, и сразу поняла, что для него это звучит совсем не так забавно, как для меня.

Офис бурлил людьми и был заставлен стульями, копировальными аппаратами и коробками с коричневыми конвертами. Резкие трели телефонных звонков то и дело прорезали рабочее гудение. Манночи отбуксировал меня к столу, где женщина инструктировала пожилую пару перед сортировкой брошюр.

— Не лениться, — она обращалась ко всем одновременно. — Не допускать ошибок.

— Перл, это Фанни.

Полная, тяжелая женщина, она поднялась на ноги.

— Вовремя.

Она всегда изъясняется такими короткими приговорами? Сдержав порыв нервного веселья, я сказала:

— Мы с Уиллом постарались прибыть как можно скорее. Мы вернулись из Франции ночью.

Перл Верикер должна была познакомиться со мной до свадьбы — жена нуждается в проверке — но в то время она была в больнице. Высокая и длинноносая, она не беспокоилась о моде. Ее хлопчатая блузка выбивалась из юбки, и она носила телесного цвета колготки с белыми кожаными туфлями на шнурках. Однако, ее взгляд был умным и беспощадным. Наконец, она протянула мне руку.

— Я буду звать вас Фанни, потому что нам придется часто иметь дело друг с другом. — если я надеялась на несколько слов сочувствия о моем пропавшем медовом месяце, то я сильно ошибалась. — Как вы можете себе представить, наш главный боевой пост здесь. Надеюсь, у вас удобная обувь. — она посмотрела на мои голые ноги под короткой джинсовой юбкой. — Мне очень жаль, но будет лучше, если вы наденете колготки и юбку подлиннее. Какими бы революционными ни были наши идеи, мы должны выглядеть респектабельно. Вам должны были это сказать.

Она имела ввиду: Вы должны были это знать. Я покраснела от стыда за свое невежество.

Молодая женщина с грудой конвертов попыталась протиснуться мимо нас. Рука Перл Верикер взлетела подобно шлагбауму. Где Марсия их взяла, хотела бы она знать. Последовал оживленный обмен информацией, и Марсия была выпущена на волю.

— Моя работа заключается в том, чтобы следить. Не спускать глаз, — без паузы продолжала она, — надеюсь, вы здоровы, у нас впереди несколько тяжелых недель.

— Я уверена, Уилл проинформирует меня.

— Ваш муж, Фанни, новичок в этой игре. Вы уже решили, где будете жить, если мы победим?

— Пока мы живем у моего отца в Эмбер-хаусе.

Перл покачала головой.

— Это не годится. Вам нужен тихий, дешевый, скромный дом с Ставингтоне. Здесь ваши корни.

* * *

— По видимому, нам нужен небольшой и недорогой дом в твоем округе, — сообщила я Уиллу в уединении спальни Эмбер-хауса.

Уилл снял один носок и обернулся.

— Конечно, мы должны жить там. Если выиграем. Ты это знала.

— Нет, я этого не знала.

Уилл снял второй носок и бросил его на пол.

— Я тебе объяснил.

— Ты сказал, что это вероятно. Но я не хочу жить там. Основная часть бизнеса Баттиста находится в Лондоне. Ты забываешь, что здесь я прожила почти всю жизнь. Я хочу остаться в Лондоне.

— Фанни… — Уилл подошел и сел на кровать. — Дорогая… посмотри на меня. Это важно. Мы должны пойти на жертвы. Помнишь, что мы верим друг другу? Мы договорились. — он скользнул на колени около кровати. — Никто не говорил, что будет легко.

Я видела, как при этих словах его лицо просияло светом веры и убежденности.

— Уилл, мы не должны жить там. Мы сможем приезжать, часто.

— Полумерами не обойтись. Это классовая война. Теперь я это ясно вижу.

Я смотрела в любимые темные глаза.

— Уилл, я могу считать себя первой жертвой этой войны?

— Миссис Сэвидж, это не пойдет нам на пользу.

* * *

Я сделала все, что от меня требовалось. Перед началом кампании я не была экспертом, но Манночи сделала все, чтобы я им стала. Постоянно находясь рядом со мной, он бормотал инструкции, поставлял информацию, требовал моих ответов. Он рассказывал мне о мигрантах, владельцах строительных компаний, местных налогах, обитателях кварталов, которые скорее всего проголосуют за Уилла. Он неустанно вооружал меня фактами, статистикой, советами, и научил меня главному правилу это странной войны. Пленных не брать.

— Никакой милости к падшим? — поддразнила я его.

Он был абсолютно серьезен.

— Нет. И не позволяйте никому убеждать вас в обратном, Фанни.

К тому времени мы были друг для друга «Фанни» и «Манночи». Его христианское имя, сказал он, не годится для общественного употребления.