Хорошие люди

В эти оставшиеся до демобилизации дни сомнения доконали Станислава Вахтомина. Если в первое время после женитьбы он и мысли не допускал о том, чтобы вернуться в Вахтомино, то теперь все чаще и чаще «ревизовал» свое решение осесть в Узбекистане. В некоторой степени способствовала этому Людмила, категорически отказавшаяся ехать на новостройку. Но если не уезжать, сумеет ли Станислав подыскать в городе «денежную» работу? Разумеется, он может в любое время устроиться станочником в деревообработку, но даст ли это Станиславу моральное и материальное удовлетворение? Он бы не сомневался, оставаясь одиноким. Но у него была семья, о которой надо заботиться. Своими мыслями Станислав поделился с Людмилой:

— Если мы останемся в городе, что я буду делать?

— Ха! — несколько презрительно ответила она. — Была бы шея, а хомут найдется.

— У меня не очень высокооплачиваемая специальность.

— Ты найди другую.

— Какую другую?

— Любую! У нас здесь и химический завод, и трансформаторный, и «Сантехлит»… Не считая нашей трикотажной фабрики. И… мало ли!

— Поедем лучше к нам.

— Куда?

— Домой. В Вахтомино. В Россию.

— Ну, удивил’ Да ведь мы уже говорили об этом! — искренне воскликнула Людмила. — Я азиатка, а ты зовешь меня в холод. Ты знаешь, какая я мерзлячка?

Услышав слово «мерзлячка», Станислав вспомнил, что разговор о поездке в Вахтомино действительно уже был. И все же он сказал:

— Если тепло одеться — не холодно.

— Нет, даже и говорить об этом не хочу. Ты у нас акклиматизировался, уже привык здесь… Верно? — Людмила замолчала, отвернулась; Станислав успел увидеть на ее лице отражение многочисленных мыслей, которые, видимо, расстроили ее. — И вообще меня удивляет, — продолжала она капризным голосом, — что ты только о том и говоришь, чтобы куда-то уехать.

— Я хочу как лучше.

— И все время портишь мне нервы.

— Ладно, больше не буду.

Но после того, как Станислав принял окончательное решение никуда не уезжать, его еще сильнее потянуло в Вахтомино. Чем быстрее приближался день, когда он снова станет гражданским человеком, тем сильнее тосковал Станислав по родным местам.

Когда состоялась новая встреча с Вениамином, Станислав признался ему, что скучает по дому так сильно, что готов бросить все и сбежать.

— Так у нас на роду написано — скучать, — рассудительно ответил Вениамин. — Знаешь, что я тебе скажу? Ты будешь скучать всю свою жизнь. Сейчас — по детству и по деревне Вахтомино, через десять лет — по армейской службе и по Азии, если уедешь отсюда; будешь скучать по холостой жизни…

— Допустим, по армии я скучать не буду. Я по природе не солдат.

— Будешь. Не потому, что ты солдат или не солдат, а потому, что все это молодость. Человек всегда тоскует по ушедшим дням.

Быстро пролетело последнее армейское лето, осенью рота собирала хлопок в соседнем колхозе, и Станиславу редко удавалось выбраться в город. Однажды, когда это ему удалось, он предложил Людмиле поискать более просторную квартиру.

Узнав об этом, Дильдор Аскаровна расстроилась:

— Люда, неужели ты меня бросишь?

— Дильдор Аскаровна, я вас очень люблю, но ведь теперь…

— Вам будет тесно, да?

— Дильдор Аскаровна, — сказал и Станислав, испытывая чувство вины, — вы не обижайтесь на нас, пожалуйста, мы будем к вам часто в гости приходить.

— Почему гости? Зачем гости? — ещё больше возмутилась хозяйка квартиры. — Мне одной зачем такая квартира? Вам тесно, да? Берите эту комнату еще, — она повела рукой по воздуху. — Пусть вам будет просторно!

— Какая вы замечательная! — Людмила бросилась обнимать женщину. — Я даже не ожидала.

Дильдор Аскаровна высвободилась из ее объятий, замахала на нее руками:

— Не надо, не надо!

— Спасибо вам, — сказал Станислав. — Но я боюсь, что все-таки мы вас стесним…

— Не надо! — повторила женщина. — Я одна, все мои родные уехали, вы занимаете комнату и будет хорошо.

Оставшись с Людмилой наедине, Станислав сказал:

— У тебя и правда замечательная квартирная хозяйка.

— А ты думал, что только у тебя хорошие друзья? Кстати, что говорит твой Вениамин? Доволен?

— Еще как. Мы-то с тобой не знаем, что к чему, а оказывается, первая очередь комбината уже действует. Рудники работают, обогатительная фабрика… Сейчас строят медеплавильный завод.

— Пусть строят.

— Веня очень хорошо зарабатывает на экскаваторе…

— Молодец.

— Зовет меня к себе помощником.

— Только и осталось.

— Это было бы здорово. Мы же друзья…

— Слышала. — С легким раздражением в голосе Людмила сказала: — Стасик, милый, я тебя не держу около своей юбки… Хочешь — езжай на все четыре стороны… Думаешь, я не знаю, почему ты заводишь такой разговор?

— Почему? — поинтересовался Станислав.

— Только потому, что тебе вот-вот демобилизовываться, ты станешь свободным человеком. Ты думаешь: не поедет эта дура на стройку — уеду один…

— Людмила…

— Что «Людмила»? Скажешь, я не права? Ты уверен, будто я не знаю, как вы все поступаете в таких случаях? — Она покраснела от гнева. — Пришел, попользовался — и до свидания!

— Люда!

— И после нас хоть потоп!

Это была истерия. Станислав хотел обнять Людмилу, но она оттолкнула его: