Хорошие люди

— Понятно. Вспомнил молодость.

— Вспомнил…

— Клавдий Сергеевич, твой отец, как-то пожаловался на тебя твоему мастеру, что ты, мол, по-прежнему гоняешь мяч, вместо того, чтобы взяться за ум…

— Было, — неохотно бросил Станислав, снимая туфли. — Кажется, был момент, когда я мечтал стать футболистом.

— И кто выиграл?

— «Металлург».

— У «Старта»?

— Никогда не подозревал, что ты болельщик.

— Я здесь им стал. Все-таки родная команда. Наша. Комбинатская. Только и слышишь «Металлург» да «Металлург» Надо, мол, поддержать. Три года всего, как организовалась… И я «заболел». — Вениамин открыл створки кухонного стола. — У меня вот здесь даже турнирная таблица есть…

— Я только не понял, в каком чемпионате «Металлург» играет.

— Чемпионат Узбекистана. Победители выходят в класс «Б».

— Заманчиво…

— Еще бы! Но «Металлургу» пока не светит.

Станислав понимал, что в воздухе витает недоговоренность. Обмен фразами о футболе в эту минуту не был обязателен. Что-то другое держал в уме Вениамин, и Станислав заметил, что Вениамин не решается начать серьезный разговор, который — они оба это знали — давно назрел.

Серьезный разговор состоялся после ужина.

— По-моему, Веня, ты от меня чего-то ждешь, — сказал Станислав.

— Честно признаться, да.

— Ты ждешь, когда я заговорю о работе.

— Угадал. Что ты решил?

— Я решил, что у вас на руднике мне делать нечего.

— Почему?

— Потому что мне не пятнадцать лет, Веня, чтобы переквалифицироваться. К черту, не хочу.

— Это же ерунда! При твоих способностях… Сколько тебе сейчас? Двадцать пять? Да через два года ты забудешь о том, что стеснялся когда-то идти в ученики.

— Не в этом дело. Я не стесняюсь.

— В чем же? Может быть, ты не хочешь быть помощником у меня? Пожалуйста, я устрою тебя к другому бригадиру.

— Я понаблюдал сегодня за вашей работой. — Станислав чайной ложкой чертил на клеенке невидимые узоры, — и мне, честно признаться, не очень-то все это понравилось… Машины хорошие, молчу, но весь этот грохот, пыль, эта суета…

— Ты смотришь со стороны, поэтому тебе и кажется черт знает что, — не очень вежливо сказал Вениамин; слова друга задели его за живое. — Ты завтра придешь и посидишь у меня в кабине, у тебя появятся другие ощущения, даю слово.

— Конечно, появятся, — согласился Станислав и замолчал, не желая больше рассказывать другу о причинах, которые отвратили его от рудника.

— Может, в деревообработке нет грохота? — не унимался Вениамин, заглядывая Станиславу в лицо. — Я не помню, что ли? И визг, и пыль, и опилки…

— Сравнил!

— Сравнил, да! Впрочем, как хочешь. Я не имею права тебя уговаривать.

— Если ты не обидишься, я тебе скажу, на кого ты похож со своим экскаватором.

— Да? — Вениамин навалился грудью на стол. — На кого же? Говори, я не обижусь.

— На грузчика. Целый день только и знаете, что кидать породу на машины…

— Хм… — Вениамин усмехнулся. — Зато у нас хорошо платят. Даже — очень.

— Не обижайся.

— Я — нет, с чего ты взял? Я хотел сделать, как лучше, когда затащил тебя сюда… Был бы у нас, с тобой экипаж… знаешь, такая маленькая семья, как говорят — земели, ты и я…

— Я из окна автобуса видел, что у вас есть здесь ремонтный завод…

— Само собой. Такой огромный комбинат — и без ремонтной службы?

— Туда я и пойду.

— Как хочешь… Но там тоже не фонтан, я думаю. Не знаю, впрочем, как хочешь, Стас. Жаль…

Станислав устроился токарем на ремонтно-механический завод. Разумеется, ему не сразу присвоили квалификационный разряд, надо было многому подучиться.

На трудоустройство ушла почти вся неделя, и в ближайшую же субботу Станислав помчался домой — к Людмиле. Пока ехал в автобусе — двенадцать часов — мысленно рассказывал жене о том, каким приятным оказался Учкент, хоть и окружен рудниками и промышленными предприятиями; Станислав расскажет Людмиле и о том, какие замечательные квартиры строят в этом городке: новая, современная планировка, просторные комнаты, кухни, лоджии, высокие потолки, и — горячая вода в любое время суток; в городе — своя ТЭЦ, и поэтому нет здесь котельных и мрачных коптящих труб; Станислав расскажет Людмиле о парке и об аттракционах в нем (он представил себе радость Оли).

По мере того, как автобус приближался к месту назначения, нетерпение Станислава росло. В городе он поймал такси. В микрорайоне Станислав быстрым шагом поднялся на второй этаж своего дома и позвонил. И через минуту услышал голос Оленьки:

— Кто там?

— Это я, Оля, — волнуясь, ответил Станислав. — Это я, папа. Открой, Оленька!

Девочка молчала.

— Оленька, открой, это я! — повторил Станислав, подергивая ручку двери.

— Папа дома, он спит, — услышал Станислав вовсе уже непонятные слова.

Но в то же время он услышал и звук открываемого замка.

— Здравствуй, Оленька! — Станислав шагнул в квартиру. Наклонившись, он поцеловал девочку. — Ты пошутила, да?

Как и следовало ожидать, никакой бурной радости девочка не проявила. Но он заметил нечто другое: в глазах Оли застыл вопрос. Наверное, она хотела спросить о чем-то очень важном, узнать нечто такое, что выше ее понимания…