Хорошие. Плохие. Нормальные

Я переодевалась три раза. Если считать, что джинсы с черным свитером надевала и снимала пять раз, то я переодевалась восемь раз. Джинсы № 1 и черный свитер № 1 (безыдейно и отстраненно), джинсы № 2 и черный свитер № 2, шелковое платье (слишком нарядно), розовое бархатное платье (как дура вообще), джинсы № 1 и черный свитер № 2 с шарфом, розовое платье и черный свитер № 1 (слишком красиво).

Надела джинсы № 1 и черный свитер № 2 без шарфа. Так волновалась, что живот стал каменным. Я говорила себе — ну, в конце концов, это не экзамен, не важное мероприятие, да и кто ко мне придет — соседи, уставшие от сидения дома?

Я же не полная идиотка! Как неполная идиотка я понимала, что могут быть проблемы: в книжном клубе обсуждают выбранную заранее книгу, которую все прочитали. А о чем будем говорить мы, если выбранной заранее книги нет?

С такой аудиторией сложно, но у меня есть секретный план: начну с того, что все читали. Мой план — «Анна Каренина». Уходить ли от мужа, любовь или долг, сколько живет страсть, как быть с детьми — про все это каждому есть что сказать. Обсуждение «Анны Карениной» будет похоже на посиделки на дворовой лавочке: как будто Анна Каренина живет в нашем дворе. Кто-то скажет: «Напрасно Долли простила измену, чтобы не нарушать своих семейных привычек. После измены жизнь как разбитая чашка, все равно не склеить…» А кто-то скажет: «Вронский еще мальчишка, ничего особенного собой не представляет. Лучше бы она влюбилась в кого-нибудь постарше, он бы помог ей с разводом». И кто-то скажет: «Кити говорит, что всегда любила Левина, но если бы Вронский не отверг ее, она вышла бы замуж за Вронского, вот и вся любовь!» С этим я согласна.

…19:00. Я выгляжу нормально, лавка «Чемодан» выглядит очень привлекательно. К стеллажам прикреплены плакатики (сделала ночью): на первом от входа стеллаже «Возьми книгу в руки, погладь ее, представь, о чем она», на втором — «Здесь тоже очень интересные книги!»… На последнем стеллаже у окна — «У тебя есть время выбрать еще одну». На столике коробка с детективами, все детективы старые, давно изданные, но, может быть, кто-то найдет для себя что-то интересное, тем более на коробке написано «Бесплатно».

На стенах фотографии покупателей. Я фотографировала на айфон покупателей с купленными книгами в руках и спрашивала разрешение повесить. Разрешили все: каждому приятней увидеть в книжной лавке свой портрет, чем портреты писателей, как в библиотеке или в школьном классе. Саня распечатал фотографии с айфона в автомате на углу Невского и Рубинштейна и развесил по стенам.

На старой тумбочке справа от входа стопка новинок от маньяка Татьяны Николаевны, среди них Селеста Инг «Все, чего я не сказала» (эту книгу нужно прочитать всем родителям, которые достают детей своими амбициями, чтобы они как следует испугались), Энн Пэтчетт «Бельканто» (у нас ее книги попали в жанр «любовный детектив», а в Америке она считается классиком), Лиана Мориарти «Тайна моего мужа» (по ее книге «Большая маленькая ложь» сняли хороший сериал, лучше, чем книга).

На другой старой тумбочке слева от входа стопка книг «Только сегодня все по 20 руб.». Это волнующе, как лотерея: в стопке за 20 руб. всегда можно найти что-то хорошее. Сегодня там «Государь» Макиавелли. «Государь» Макиавелли — хорошее. Интересно, Макиавелли относится к тем книгам, которые обязательно должны быть в продаже? Как «Невыносимая легкость бытия», «Эмма», «Убить пересмешника», «Миссис Дэллоуэй», «Над пропастью во ржи»? Если да, то у меня есть.

В 19:00 я поняла, что затея с книжным клубом провалилась. А в 19: 08 начался непередаваемый словами кошмар: пришли люди.

Пришли четверо. Это обычная практика на таких мероприятиях: сначала человек радуется «о-о, классно, приду», но, когда настало время выйти из дома, думает «ну нафиг, лучше помою пол с хлоркой или полежу на диване». Четыре человека — это успех, это очень большой успех: мы можем принять максимум пять человек, сейчас больше пяти собираться не разрешено. Все из нашего дома и окрестных домов: в лавку ходят только свои, и в книжный клуб пришли свои — с Рубинштейна, Загородного, Фонтанки.

Но все эти люди были с детьми! Четыре человека с детьми разного возраста: восьми лет, десяти, двенадцати и семи. Родители привели детей, усадили у камина и сказали: «Ну, когда забирать, часа через два — три?» По-человечески я их понимаю: они уже обалдели от того, что эти дети, восьми, десяти, двенадцати и семи лет, все время дома. И были рады пристроить их на культурное мероприятие.

А я хотела сделать вид, что меня срочно куда-то вызвали, и убежать. Я боюсь публичных выступлений: мне страшно быть в центре, лучше быть в дальнем углу и оттуда наблюдать. Мама говорила мне, когда брала меня с собой в гости: «Не молчи, открой рот и скажи “спасибо” или “все очень вкусно”», и на улице заставляла меня подходить к прохожим и спрашивать: «Скажите, пожалуйста, который час».