Хороший братец – мертвый братец

На следующий день на лужайке появился камень. Серый голыш размером с кулак. Лежал он почти на том же самом месте, где я обнаружила ложку, и ничего особенного в нем не замечалось, если не считать, конечно, самого факта его явления на наших шести сотках. На этот раз я даже соседей опрашивать не стала. Хотя если и бросать что-то к нам через забор, то уж скорее камень, чем ложку с короной на черенке. (Но это я так, к слову – между нами и соседями нет никаких загородок, и они к нам ничего не бросают.)

Вечером, прежде чем запереть дверь на ночь, я оглядела лужайку. Она была совершенно пуста. «Ну-ну, – подумала я. – Посмотрим, как оно будет поутру. И будет ли.

Наутро на заветном месте красовалась целая коллекция. 1. Клубок спекшейся от ржавчины проволоки, в котором запуталась, как рыбка в сетях, латунная гильза, покрытая ядовитой зеленью. 2. Половина расколотого фаянсового унитаза. 3. Ком полусгнивших тряпок.

Роксай обнюхал разложенные на траве раритеты и заскулил.

Пока я стояла и раздумывала, куда девать всю эту гадость, калитка открылась и вошел Сергей.

– Привет, Ольга, – сказал он. – Что тут у тебя за выставка?

Сергей живет в деревне Рахманово, неподалеку отсюда. Он строитель, а летом, во время отпуска, еще и подрабатывает. В прошлом году мы наконец собрались поднять наш покосившийся домик, и шофер из местных, привозивший нам доски, посоветовал пригласить Сергея с товарищем и пообещал с ними познакомить: «Ребята хорошие. Будете потом меня благодарить».

Работники они действительно оказались замечательные, и, пока поднимали домик, мы с ними подружились. А потом я рекомендовала их соседям, которые тоже затеяли у себя какое-то благоустройство… Теперь у Сергея с Иваном собралось заказов года на два вперед. Работы у них невпроворот, но не проходит дня, чтобы то один, то другой не забежал к нам перекинуться парой слов.

– Привет, Сергей, – говорю. – Что-то странное у нас творится…

И рассказала ему про ложку и все прочее.

Сергей внимательно выслушал и почесал облупленный на солнце нос.

– Понятно, – говорит. – Это у вас земляной ключ забил. Такое бывает. Всякая дрянь со дна земли всплывает. Перекопай, и все пройдет.

– Как это перекопать? – спрашиваю.

– А так, – говорит Сергей. – Очень просто. Возьми лопату и перекопай это место штыка на полтора. Тут главное – брать поглубже. Да захвати пошире.

И он рукой обвел в воздухе границу, захватывающую чуть ли не весь мой газончик.

– Ну уж нет, – сказала я. – Этак я всю лужайку перед домом поуродую. Вот осенью, может быть, перекопаю.

– Смотри, – пожал плечами Сергей. – Я тебя предупредил. У нас в Рахманове в прошлом году Вася Голованов тоже не захотел грядки портить. И что вышло? Пришлось потом весь огород трактором перепахивать…

– Что же там было такое?

– А вот то и было, – сказал Сергей многозначительно. – Ты, Ольга, время-то не тяни. Пожалеешь.

– Ладно, подумаю, – сказала я.

Сергей посмотрел на меня как бы с сожалением и ушел.

Может быть, я и послушалась бы его совета, не упомяни он про «дно земли». Уж от кого-кого, а от Сергея я такой околесицы не ожидала. Серьезный сорокалетний мужик, непьющий, сноровистый, имеющий обо всем собственное мнение и слегка ироничный, заговорил вдруг как древняя деревенская бабка…

Однако всплывают же откуда-то все эти предметы, – пришло мне в голову. И тут же я сама себя оборвала. Что за бред такой! Я, кажется, заразилась Сергеевым лексиконом.

Впрочем, если вспомнить, что еще лет тридцать назад на месте наших дач находилось болото, куда жители всех окрестных деревень ходили собирать чернику, то слово «всплывает» может показаться не столь уж неуместным. Место это долго осушали, рыли дренажные канавы, но вода в глубине, должно быть, все же осталась. Судя по всему, в доисторические времена здесь проходило русло большой реки. Земля до сих пор буквально нашпигована камнями, и, получив участок, мы много лет подряд, вскапывая огород, извлекали из почвы груды булыжника и гальки. И даже нашли несколько белемнитов.

Ну хорошо, пусть не «всплывает» весь этот сор. Появляется. Только вот откуда появляется? Версию с шалостями подростков я отмела. В нее никак не укладывалась старинная ложка… В чем же дело?

Думала я долго, но так и не нашла никого объяснения загадочному явлению и решила пока оставить все как есть. Мне было любопытно, хотя, честно говоря, после туманных Сергеевых замечаний стало немного страшновато. Но все же не настолько, чтобы своими руками испохабить лужайку, которую я так часто и тщательно подстригала электрической газонокосилкой.

Назавтра нас ждал неприятный, мягко говоря, сюрприз.

На газоне лежал человеческий череп. Что меня в нем особенно испугало, так это редкие и гнилые желтые зубы на верхней челюсти. Нижняя отсутствовала. Череп можно было показывать по телевизору в рекламе зубной пасты. Вот, дескать, чем кончают те, кто не пользуется патентованными средствами. Плохо кончают.