Хороший братец – мертвый братец

– Что вы, что вы! У меня и в мыслях не было вас инспектировать… Я пойду, пожалуй…

– Да я совсем не вам, Варвара Степановна, – говорю я уже немного раздраженно. – Вовсе ни к чему каждое слово на свой счет принимать. Это ремонт. Понимаете: ре-монт! Глядите сами…

– Ты с ней повежливее. А не то, не дай бог…

Я его игнорирую и обращаюсь только к соседке.

– Варвара, – говорю, – Степановна, вам совершенно не о чем беспокоиться…

– Топором не размахивай, – он меня наставляет. – Перепугаешь до смерти.

Допек он меня окончательно, и я, каюсь, не утерпел, сорвался.

– Какой топор?!! Нет у меня топора! И вообще, не учи ученого!

Гляжу, а соседка сжалась, застыла и с моего топорика глаз не сводит. Наверняка на свой счет приняла.

– Да не дрожите вы так, – говорю. – К вам это не имеет ни малейшего отношения… И топора у меня действительно нет. А это, – объясняю и топорик ей показываю, чтобы получше разглядела, – никакой не топор. Это просто кухонное орудие. Ну, знаете, кости разрубать, мясо разделывать…

Лучше бы я ей этого не говорил. Пискнула она, назад отскочила и пятится, пятится…

Я ей вслед:

– Ну а насчет стука, постараюсь потише.

– Да нет, – лопочет, – стучите, стучите, сколько душе угодно…

И вниз по лестнице.

Я дверь закрыл. Сердит был дальше некуда, но говорить ничего не стал. Недолго ему осталось надо мной измываться. Ковыряю я паркет злополучным топориком, стараюсь не шуметь и воображаю про себя, как я буду голос этот подлый хоронить. Вдруг опять звонок.

«Соседка», – думаю. Топорик оставил на полу, чтоб лишнего беспокойства у нее не возбуждать. На лестничной площадке перед дверью трое. Все в белых халатах. У одного лицо поинтеллигентнее других – видимо, доктор. А те, другие, – санитары.

– Мы, – говорят, – в связи с эпидемией гонконгского гриппа проводим массовое обследование населения. Вы разрешите войти?

– Входите, – говорю. – Кровь будете брать?

– Нет, у нас экспресс-метод. Вы ведь сможете ответить на несколько вопросов?

– С удовольствием…

Стали они задавать свои вопросы, и я мигом смекнул, что к чему. Без соседки снизу, Варвары Степановны, дело не обошлось. Небось как от меня к себе спустилась, сразу же – к телефону. «Ладно, – думаю. – Хотите поиграть, можно и поиграть».

– Какое сегодня число? – спрашивает доктор.

Я назвал.

– А год?

Назвал.

– А что, – спрашивают, – тяжелее: килограмм свинца или килограмм ваты?

«Нет, – думаю, – на таких шуточках вы меня бы не поймали, даже если я на самом деле из ума бы выжил». Ловили они меня, ловили, а потом вдруг осведомляются:

– И часто вы с ним беседуете?

– С кем? – спрашиваю.

– Ну с этим… с собеседником…

Тут я понял, что игры эти могут завести далеко, откуда потом и не выберешься, и пора рубить напрямую.

– Я, – говорю, – прекрасно вас понял и могу сразу заверить: никаких умственных отклонений у меня не имеется. С воображаемыми собеседниками разговоров не веду, окружающую обстановку оцениваю адекватно, эмоции свои контролирую, к логическому мышлению способен и так далее… Так что вас послали не по адресу.

Они и так и сяк, но видят: кто мне не подступиться.

– Простите, – говорят, – что понапрасну потревожили.

Ушли.

«Ну слава богу, – думаю. – Пронесло».

Только начал успокаиваться, как вдруг сообразил, что голос непривычно притих.

– Эй, – зову, – мудрец доморощенный! Почему советов не слышу?

Не отвечает. Куда это он запропастился? Прошло минут пять, объявился и как ни в чем не бывало бросает эдак небрежно:

– Каменный век… Психиатрия наша так до сих пор и застыла на пещерном уровне.

– Ты где был? – спрашиваю.

Замялся. Потом щебечет:

– Да так, прогуляться захотелось…

Я вскипел:

– Вновь за свое?! Ах ты, негодяй! Что, зарекалась свинья?..

И тут звонок в дверь. Открываю. Опять медики.

– Знаете, – говорят, – мы уж было собрались уезжать, как нас догнали на полпути к машине… и такого наговорили, что мы… решили к вам получше присмотреться…

– Кто, – спрашиваю, – догнал?

– А вы сами как полагаете?

Ловушка! Нутром чую, ловушка.

– Ну не знаю, – говорю. – Врагов у меня нет…

– А друзья?

– Друзей у меня – сколько угодно.

– То-то, – говорит доктор, – друг вам и удружил.

– Врут, – шепчет мне голос, – врут. Я им твердил, что ты совершенно нормален.

«Первый раз в жизни, – думаю, – не заложил».

– А вот у меня, – говорю доктору, – совершенно иные сведения. Он вас убеждал, что я нахожусь в здравом уме и трезвой памяти.

– А вы, – спрашивает, – откуда это знаете?

– Он сам, – говорю, – мне только что сообщил.

– Ах, он сам…

И переглядываются между собой. Так кому мне верить – им или ему? Что он на самом-то деле наплел медикам?

– А что, – спрашиваю, – вам он что-то иное говорил?

– Да нет, – говорят, – убеждал, что вы нормальны.

– Он прав. Так в чем проблема-то?

– Проблема, – говорит доктор, – в вас лично. Вы что же, в самом деле полагаете, что кто-то незримый может достоверно оценивать состояние вашей психики и сообщать о нем нам?