«Хороший немец – мертвый немец». Чужая война

Макс подтянул ремень и припустился мелкой рысцой к окраине деревни, где, судя по выстрелам, уже шел жаркий бой. Оттуда слышались частые винтовочные выстрелы и длинные пулеметные очереди, прерываемые время о времени гулкими разрывами гранат.

* * *

— Что, Петер, несладко тебе пришлось?

Макс поднял голову и увидел майора Хопмана. Тот на удивление был трезв и даже весел.

— Вот, подкрепление тебе привел, — кивнул майор на небольшую группку солдат и пару унтер-офицеров у себя за спиной, — с самим собой во главе, так сказать. Все, что удалось собрать, почти весь мой резерв…

Макс попытался привстать и поприветствовать своего командира, но Хопман махнул рукой — сиди. И сам опустился рядом с ним на черную влажную землю. Его подчиненные быстро спрятались на дне окопа — чтобы не попасть под шальной осколок. Перед ними бушевал огненный смерч — взрывались мины и снаряды. Черно-желтые столбы вставали возле самых траншей, засыпая солдат комками земли.

«Сорок шесть человек, — горько думал Макс, — плюс небольшая группа Хопмана. Это все, что сейчас имелось в его распоряжении. А у противника — целый батальон! Как минимум батальон, а то и стрелковый полк, усиленный тяжелыми орудиями и гаубицами. Да еще танки и самоходки в придачу! Ему же сражаться почти нечем — пушки давно разбиты. Однако перед его ротой поставили четкую задачу — вернуть деревню Круглое, из которой их вчера успешно выбили…

За три дня боев в роте Макса не осталось ни одного фельдфебеля. Дитер Берг погиб в первый же день русского наступления, его накрыл близкий разрыв, а фельдфебель Загель получил тяжелейшее ранение вчера, был срочно отправлен в госпиталь. Не довелось Курту побыть ротным «шписсом», хотя так мечтал. Так радовался своему повышению…

Два других его фельдфебеля были убиты сегодня утром, во время первой атаки противника. Командирами взводов Макс назначил оставшихся унтер-офицеров, но все они были из новеньких, недавно прибывших. Разве могли заменить опытных, обстрелянных бойцов?

Макс зло сплюнул и поправил металлическую каску, постоянно съезжавшую на лоб. Тяжелая она была и неудобная, но без нее никак — лучшее средство защиты от мелких осколков и шальных пуль. Хотя, как говорят бывалые солдаты, от своей пули все равно не убережешься.

Майор Хопман почувствовал настроение ротного и решил немного подбодрить:

— Ничего, Петер, крепись. Нам бы только пару дней продержаться, а там обещали прислать батальон на замену. Нас же отведут в тыл, на отдых и пополнение. Генерал Модель, я слышал, приказал перебросить к нам на участок 2-ю танковую дивизию. Это большая сила!

— Верно, — согласился Макс, — большая. Только русские наступают целой армией — 20-й, а это как минимум пять-шесть стрелковых дивизий да еще несколько танковых бригад.

— Откуда такие сведения? — удивился Хопман.

— Все говорят, — туманно ответил Макс. — Да еще освежил за время отпуска структуру боевых соединений Красной Армии, пока было немного свободного времени. Почитал кое-что, посмотрел. Правильно — чтобы хорошо драться, надо знать своего противника. Вот и пополнил свою копилочку.

И постучал по лбу — вот откуда сведения. Плюс донесения дивизионной разведки… Майор одобрительно кивнул:

— Правильно, Петер, учиться никогда не поздно. Если останешься в живых, рекомендую тебя на новую должность. Ротой ты уже командовал, и неплохо, значит, пора расти дальше. Думаю, скоро тебе присвоят обер-лейтенанта, а затем пошлют в Оберхольц, на переподготовку. После чего, глядишь, и назначат на должность начальника штаба батальона. А через годик-полтора, если все будет нормально, станешь уже гауптманом. Там и до командира батальона рукой подать. Будешь ты майором, как и я…

Слова Хопмана прервал очередной взрыв. Сверху на них полетели комья рыжеватой, глинистой земли, а также куски человеческой плоти — снаряд угодил точно в пулеметное гнездо.

— Черт, — выругался Хопман, стряхивая с себя чью-то руку, — гадость какая… Да, не повезло ребятам.

— Противник наступает плотно, — доложил Макс, — атакует большими силами. Боюсь, до вечера нам не продержаться…

— Ничего, — оптимистично заявил Хопман, — даст Бог, простоим. За нами 1-я танковая, не даст совсем пропасть. Они не позволят иванам прорваться к нам в тыл и взять в клещи. А там, глядишь, и 2-я танковая подойдет. Вот тогда совсем хорошо будет. Продержимся как-нибудь, не в первый раз!

— А вдруг русские ударят еще и с юга? — предположил Макс. — Говорят, там у них еще одна армия наступает, 5-я стрелковая. Тогда точно конец. С севера и востока — 20-я армия, а с юго-востока — 5-я. Что делать будем? И о чем Гитлер только думает? Сюда бы надо все силы бросить, весь фронтовой резерв. Иначе Вязьму и Ржев скоро сдадим… Генерал Модель мог бы попросить его о помощи, Гитлер вроде к нему прислушивается.

— Да, — согласился Хопман, — прислушивается. Генерал Модель никого не боится, всегда открыто высказывает свое мнение, отстаивает свою точку зрения. И ситуацию здесь, под Гжатском, знает прекрасно…

— Ну вот, — повторил Макс, — и попросил бы. А нам все полегче бы стало…