Хороший тон. Разговоры запросто, записанные Ириной Кленской

После нескольких лет строительства в 1769 году на берегу Невы появился чудесный, строгий, элегантный Эрмитаж – парадный зал, несколько гостиных, оранжерея и галереи. Екатерина устраивала здесь вечера для очень узкого круга: звучала музыка, читались стихи, устраивались спектакли, разыгрывались сцены из истории – Екатерина с увлечением писала для них тексты и пьесы. Над входом в Эрмитаж висела табличка: «Хозяйка здешних мест не терпит принуждения». Правила поведения на «малых эрмитажах» (так называла Екатерина свои вечера для близких друзей) устанавливала императрица: гостям советовала вести себя просто, «оставлять все чины вне дверей, равно как и шляпы… местничество и спесь оставить тоже следует у дверей, стараться быть весёлыми, однако ничего не портить, говорить умеренно и не очень громко, дабы у прочих головы не заболели; не вздыхать, не зевать, кушать сладко и вкусно, а пить с умеренностью, дабы всякий мог найти свои ноги для выхода из дверей; сору из избы не выносить, а также не вставать перед императрицей и обходиться с ней, как с равной».

Быть приглашённым на «эрмитажи» считалось большой честью. Все гости, конечно, наслаждались и прекрасной коллекцией картин. Увлечение императрицы становилось не только предметом страсти, но и делом государственной важности: постепенно, год за годом, пространства расширялись, украшались, появлялись новые строения – был построен Эрмитажный театр. Появилось новое культурное пространство, которое многое объединяло: театр, музей, собрание, беседы… Соединение разнообразного, но великолепного – то, что мы стараемся делать в музее сегодня.

История Эрмитажного театра очень драматична и интересна. Она не только насыщена событиями, но и удивительным образом наполнена разным отношением к нему. С какой любовью и трепетом его создавал Джакомо Кваренги, постоянно ссорясь с Екатериной II, убеждая её в необходимости того или иного: например, должна была быть открытая галерея за театром, но Екатерина была категорически против этого; сиденья должны были быть без спинок, как в античном театре, но Екатерина опять воспротивилась. Споры были весьма серьёзными, но Екатерина, безусловно, ценила гений Кваренги. Сроки, в которые Эрмитажный театр был выстроен, – абсолютно беспрецедентны: указ был подписан в 1783 году, а театр открылся уже в 1785-м, хотя его ещё достраивали.

Кваренги вспоминал: «Я старался дать театру античный вид, согласуясь в то же время с современностью. Он достаточно просторнее для того, чтобы в нём можно было давать самые великолепные спектакли, и притом – он нисколько не уступает наиболее известным театрам Европы. Все места здесь одинаково почётны, и каждый может сидеть там, где ему заблагорассудится. На полукруглой форме амфитеатра я остановился по двум причинам: во-первых, она наиболее удобна в зрительном отношении, а во-вторых, каждый зритель со своего места может видеть всех, что при полном зале даёт очень приятные впечатления. <…> Её Величество берёт на себя труд набрасывать мне свои замыслы и собственные эскизы, желая при этом, чтобы я имел полную свободу и возможность привлекать к работе всех художников, которые мне нужны».

Екатерина ценила Джакомо Кваренги. В 35 лет он стал архитектором её величества, и ему многое было позволено. Жизнь мастера в Петербурге была не очень спокойна в личном плане – тяжело болела жена, умирали дети, и он отважился на просьбу: ввиду многочисленной семьи и бед, вызванных болезнями, попросил после окончания строительства Эрмитажного театра поселиться в одном из помещений этого роскошного здания. Лучше всего, чтобы квартира была обращена окнами на Неву. Разрешение было получено, и художник прожил в этом доме до конца своих дней.

Екатерине всегда было интересно поговорить с Кваренги. Он хорошо знал музыку, увлекался изящной словесностью, мог читать наизусть Катулла и Вергилия, перед гением которых императрица преклонялась. И, конечно, беседовать об архитектуре, потому что в ней, как и в музыке, взгляды совпадали: архитектура должна быть строга и благородна, никаких излишеств. В знак благодарности и восхищения Екатерина пожаловала Кваренги ложу в пожизненное пользование, и в неё он мог свободно попасть из своей квартиры.

16 ноября 1785 года Эрмитажный театр открылся комической оперой Михаила Соколовского «Мельник – колдун, обманщик и сват». Всё в этот день вызывало восхищение, особенно то, что над авансценой и под оркестром были устроены полукруглые своды из соснового дерева для лучшего резонанса. В нишах зрительного зала – скульптуры Аполлона и девяти муз, а над ними десять медальонов с портретами Мольера, Расина, Вольтера, Сумарокова.