Хороший тон. Разговоры запросто, записанные Ириной Кленской

Екатерина, помимо всего прочего, – дерзкая феминистка: она позволяла себе поступать так, как было в то время разрешено только мужчинам, – смело и открыто следовала своим чувствам, не скрывала симпатий. Она умела нравиться и всегда была привлекательной. Пётр Сумароков составил её портрет: «Екатерина была роста среднего, стройного стана, отличной красоты, следы которой не истребились до самой её кончины. На голубых глазах изображались приятность, скромность, доброта и спокойствие духа. Говорила она тихо, небесная улыбка обвораживала, привлекала к ней сердца. Сколь ни старалась она скрывать важность своего сана, но необыкновенно величественный вид вселял уважение во всяком, кто видел её. Екатерина была нрава тихого, спокойного, весёлого, но иногда весьма вспыльчивого. Состав её казался сотворённым из огня, которым она искусно управляла, и то, что служило бы пороком в другом, то в ней обращалось в достоинство. От сего полного над собой владычества редко приходила к гневу: при досаде, недовольстве расхаживала по комнате, засучивала рукава, пила воду и никогда при первом движении ничего не предпринимала. Кто, украшаясь мудростью, может так располагать к себе, тот достоин повелевать Вселенной».

«Будьте мягки, человеколюбивы, доступны, сострадательны и щедры, – говорила Екатерина. – Ваше величие да не препятствует вам добродушно снисходить к малым людям и ставить себя в их положение так, чтобы эта доброта не умаляла ни вашей власти, ни их почтения. Поступайте так, чтобы люди добрые вас любили, злые боялись, и все – уважали».

Нам всем, кто служит Эрмитажу, очень хочется понять её, представить её себе. Здесь она жила, бродила по залам, мечтала, размышляла, строила планы, веселилась, отдыхала. Важные детали – они создают образ, напоминают о характере и привычках, о времени и временах. Кажется, иногда слышим её голос… «Я встаю аккуратно в 6 утра, читаю и пишу одна до 8 часов. Потом приходят читать мне разные дела. Всякий, кому нужно поговорить со мной, входит поочерёдно один за другим, так продолжается до 11 часов и далее. Потом я одеваюсь, по воскресеньям и праздникам иду к обедне, в другие же дни – в приёмную залу, где обычно дожидается меня множество народу. Поговорив полчаса, я сажусь за стол. Потом – читаю, разбираю письма, пишу. В 6 часов я еду в театр или болтаю с кем-нибудь до ужина, который кончается до 11 часов. Затем я ложусь и на другой день повторяю то же самое, как по нотам». Екатерина подробно описывала свой день, но, конечно, бывали и исключения. Однажды, проснувшись после 7 часов утра, она сказала: «О, какое услаждение! Для чего не могу я, как другие, пользоваться таким успокоением?!»

Характер, поведение, вкусы, пристрастия – они создают облик живой, человеческий и поэтому очень интересный. Мы удивительным, таинственным образом начинаем ощущать эпоху и лучше понимать людей, когда-то живших, их мечты и планы, радости, огорчения, чудачества. Сохранились очень трогательные бытовые детали: «Екатерина Великая в пище была крайне воздержанна. Никогда не завтракала и за обедом не более как трёх или четырёх блюд умеренно кушала; из вина же одну рюмку рейнвейну или венгерского вина пила; никогда не ужинала. Из-за частых головных болей перед сном выпивала немного белого вина. Утром – крепчайший кофе, делилась сливками и сухариками с любимой левреткой»; «Гастрономические пристрастия императрицы были незатейливы: говядина с солёным огурцом, вишни и яблоки, и распущенное в воде смородиновое желе».

В Эрмитаже хранятся платья Екатерины – изящество, строгость, элегантность, Екатерина скромна в туалетах, экономна. Наряд императрицы, в котором она до полудня работала на государственной службе, принимала доклады, состоял из простого чепца и белого атласного капота, кожаных туфель. Любимый цвет – белый. Ей нравилось самой придумывать наряды, фантазировать и делать замысловатые причёски. Расточительность двора и роскошную одежду придворных дам она не одобряла и вынуждена была издать несколько строгих указов, регламентировавших парадные и придворные туалеты. В одном из таких указов особенно был отмечен пункт: «Ширина золотого и серебряного кружева на кафтанах не должна превышать 9 сантиметров».

Художник Виргилиус Эриксен изобразил Екатерину в её любимом костюме – в мундире Семёновского полка.

Виргилиус Эриксен – датский художник, работавший при российском дворе с 1757 по 1772 год. Он был придворным художником, Екатерина ценила его за «изящную правдивость и достоверность». Она доверяла ему, и он сделал несколько великолепных портретов. Художник уехал в Данию – его пригласили работать при дворе датской королевы Юлианы Марии. Провожали Виргилиуса с почётом, но, когда узнали, что он увёз с собой много своих картин, огорчились и рассердились. Екатерине пришлось выкупать у него свои портреты: «Приказала купить у Эриксена все свои портреты, а их немало – всего тридцать». Денег он тоже попросил немало…