Хороший тон. Разговоры запросто, записанные Ириной Кленской

Екатерина поддерживала философские отношения с Дидро – она дорожила его мнением, уважала его авторитет, и он был очень обязан императрице. Дело в том, что Екатерина, узнав, что философ готов продать свою богатейшую библиотеку из-за финансовых трудностей, приняла решение купить библиотеку: она заплатила 15 тысяч франков и главное – оставила библиотеку в полном распоряжении хозяина. Указом императрицы Дидро был назначен пожизненным хранителем собственной библиотеки с ежегодным содержанием в 1000 франков, и жалованье было выдано за 50 лет вперёд. Дидро был благодарен и всегда рад дать совет и оказать помощь в приобретении произведений искусства… за неплохой гонорар.

В 1773 году Дидро решился принять приглашение Екатерины: он приехал в Петербург. Философ и императрица друг другу не понравились. Они каждый день вели долгие беседы, философу было разрешено говорить «всё, что только придёт в голову, и не думать об этикете». Дидро многое себе позволял. Екатерине не нравились его манеры – случалось, что во время оживлённого разговора философ фамильярно щипал Екатерину: «После этих умных бесед у меня все бёдра были в синяках». Дидро же – в восхищении: «У неё душа Брута соединилась с обликом Клеопатры, потому что её любовь к истине не имеет пределов, а в делах своего государства она разбирается как в своём хозяйстве. Удивительная женщина».

Время шло… Споры остановились всё оживлённее и оживлённее. Екатерину сердили бесцеремонность философа, его упорное желание руководить императрицей, влиять на политические и военные решения, задавать дерзкие вопросы о внутренней российской жизни, о порядке в государстве, о положении крепостных. Одним словом – Дидро слишком много себе позволял: «Я подолгу с ним беседовала. Господин Дидро занимал меня, но пользы я выносила мало. Если бы я руководствовалась его соображениями, то мне пришлось бы поставить всё вверх дном в моей стране и заменить всё неосуществимыми теориями». Она объяснилась с ним: «С вашими прекрасными принципами, которые я очень хорошо себе уясняю, можно составить прекрасные книги, однако нельзя управлять страной. Вы забываете о различии нашего положения: вы работаете на бумаге, которая всё терпит, которая гибка, гладка и не ставит никаких препятствий. Между тем я, бедная императрица, работаю на человеческой коже, а она очень щекотлива и раздражительна». Дидро согласился: «Идеи, будучи перенесены из Парижа в Петербург, принимают иной цвет и смысл». Они расстались. Коллекция Кроза осталась в России и напоминала о дружбе и о смелой помощи «неугомонного» Дидро, а гости Екатерины любовались величайшими картинами мира: «Святое семейство» Рафаэля, «Даная» Рембрандта, «Даная» Тициана, «Портрет камеристки» Рубенса, «Актёры» Ватто. А одна из самых знаменитых картин – «Юдифь» Джорджоне.