Хороший тон. Разговоры запросто, записанные Ириной Кленской

Мы возрождаем великие праздники, и нам очень полезен опыт мастера дворцовых церемоний графа Толстого. Людям хочется торжественных событий и великолепных праздников, но от нас, устроителей, требуется особенная осторожность и деликатность: очень легко впасть в ложный пафос, театральщину. Только «строгое чувство меры и искренность в душевных порывах помогают избежать пошлости», – считал граф Толстой. С ним я полностью согласен. Эрмитаж не только музей, Эрмитаж – символ государственности. Не нужно бесконечно повторять странное нерусское слово «патриотизм» – толку и пользы нет. Нужно другое – воспитать и сохранить чувство достоинства гражданина в высоком смысле слова.

Ещё одна идея графа Толстого мне близка: Дмитрий Иванович считал, что экскурсии в Эрмитаже не обязательны. Не делаем же мы при Публичной библиотеке курсы по ликвидации неграмотности. В молодости я был уверен: в музей должны приходить только знатоки, интеллектуалы, люди, понимающие искусство. Я, конечно, горячился. Прошло время, я стал мягче и терпимее, но уверен – приходить в музей нужно подготовленным. Культура должна быть не слишком доступной. К сожалению, сегодня люди начинают относиться к музеям как к магазинам. Музей – особая территория, храм, и нельзя открывать двери в него грязными ботинками. Для полноценного общения с искусством нужно обладать особой восприимчивостью, как слухом в музыке. Она не появляется сама по себе, нужно научиться понимать язык искусства, а это – долгий, сложный путь. Не музей должен становиться ближе к людям, а люди ближе к музею. Идея, что музей – развлечение и для развлечения – губительна и отвратительна. Можно ли в музее получить удовольствие, испытать наслаждение? Конечно. Умный человек получает наслаждение от умных вещей и от размышлений об умных вещах, но при одном условии: человек хочет учиться и хочет быть умным, он – ценит сложное. Мы так долго всё упрощали, может быть, есть смысл уже начать усложнять мир и усложняться самим?!

Эрмитаж открыт для всех, и здесь многое и о многом можно узнать, о многом подумать. В конце концов, музей – одно из мест, дающих самое высокое представление о человеке. Сегодня все спорят, горячатся: мультимедийные технологии необходимы, они сделают музеи более привлекательными, более доступными. Музей не должен быть доступным, музей хранит подлинные вещи, а не виртуальные забавы. Все эти высокие технологии лишь тень, которая, как говорил остроумный Евгений Шварц, должна знать своё место. Технологии моднейшие, кажется, своё место забывают. Мы должны о нём напоминать.

Во времена правления Дмитрия Ивановича Толстого (я настаиваю на слове «правление», потому что править – значит охранять, и беречь, и обогащать) музей умело менялся и приобретал великие произведения. Толстой был, прежде всего, блестящий и очень важный вельможа, он умел разговаривать с теми, с кем надо разговаривать, умел изящно убеждать, мягко, но твёрдо настаивать и добиваться. Бывал лукав, хитёр и ласков – вот почему ему многое удалось.

Во время его правления в музей попала «Мадонна Бенуа», а в Риме Эрмитаж получил несколько потрясающих работ из собрания Строгановых, большая часть из которых была подарена. Одна из них – «Мадонна» Симоне Мартини, XIV век.

Симоне Мартини жил и творил в эпоху Треченто, которая предшествовала Возрождению и получила название Проторенессанса: ей близки некоторые идеалы и принципы средневекового искусства – строгость, страстное спокойствие, неподвижность фигур, лиц, движений, но в то же время – лёгкость, изящество, живость образов, человечность. Сиенские мастера соединили умело и благоговейно византийский строгий канон и готические мечтания, но «византийское наследие утрачивает суровость, а готическое – рассудочность, что придаёт живописи особую утончённость и одухотворённость». Лёгкость, элегантность, таинственность… вот что привлекает художников. Один из важнейших образов сиенского искусства – образ Мадонны. В 1260 году после победы при Монтаперти чудотворному образу Девы Марии были принесены в дар ключи от города. Сиена – «нежная Сиена», её называли «обольстительнейшей королевой среди итальянских городов». С тех пор Богоматерь стала покровительницей Сиены. Она всегда изображалась знатной дамой, облачённой в богатейшие одежды. Святость воспринималась как избранность во всём, а богатство и знатность расценивались как знак Божьей милости – поэтому такая яркость, пышность, блеск, сияние.

Картина Симоне Мартини – правое крыло диптиха «Благовещение», на левой створке было изображение архангела Гавриила (эта часть хранится в Национальной галерее Вашингтона).