Читаем Хороший тон. Разговоры запросто, записанные Ириной Кленской полностью

Голицыны ведут свой род от князя Михаила по прозвищу «Голица», то есть железная рукавица, которую рыцари надевали в бою. Голицынский род – самый многочисленный из русских аристократических родов. Они всегда были на виду, всегда занимали важные государственные посты, были рядом с троном и всегда блюли честь рода.

Каков же герб Голицыных? Щит разделён на две части. В верхней – герб литовский: скачущий воин на белой лошади с поднятым вверх мечом. В нижней части – герб новгородский: малинового цвета стул, на нём крестообразно положены державный жезл и длинный крест; над стулом – тройной подсвечник с горящими свечами, по сторонам стула – два чёрных медведя стоят на задних лапах, в глубине – серебряный крест, в середине которого чёрный двуглавый орёл. Щит покрыт мантией и шапкой княжеского достоинства.

Подробно, внимательно, любовно изучал Тройницкий гербы, описывал их, вникал в символы и считал, что герб – серьёзнейший исторический документ и о многом может рассказать, многие тайны открыть. Журнал «Гербовед» – любимое детище Сергея Николаевича, единственный геральдический журнал в России. В нём печатались ценнейшие архивные материалы, серьёзные исследования по геральдике.

Сергей Николаевич возглавлял Эрмитаж в бурное время, и ему пришлось решать множество сложнейших задач. Он старался решать их достойно и работать честно, что было в те времена непросто. Как вернуть из Москвы эрмитажные коллекции – один из болезненных вопросов. Два эшелона шедевров были вывезены в Москву, обосновались там довольно прочно, и разговоры о возвращении вызывали всегда неприятную тревогу и беспокойство. Всё чаще раздавались уверенные голоса Эфроса, Грабаря, а главное – сильнейший голос супруги Троцкого. Смысл их речей был категоричен: Москва – крупнейший художественный центр страны, и здесь нужно создавать основные музеи. Для всех будет лучше – всё оставить в Москве, а из вещей Эрмитажа время от времени устраивать выставки. И вообще будет уместно провести тщательную проверку: как, где хранятся вещи в Эрмитаже, соответствует ли это нормам, задачам, идеалам… Направление мыслей понятно.

Подобные разговоры тоже возникают время от времени и в наши дни. Эрмитаж сопротивлялся, сопротивляется и будет сопротивляться. Я отстаиваю наш главный принцип: Эрмитаж – не склад, в котором можно порыться, что-то спрятать, что-то убрать, что-то увезти в другое место; Эрмитаж – музей, который неделим, он – единое целое, ценнейший действующий памятник культуры.

Трудное было время – интриги, заговоры, сложные комбинации. Эрмитажники боролись изо всех сил – помог Горький: решением Совнаркома в августе 1920 года удалось привезти картины, драгоценности, редчайшие предметы обратно в Эрмитаж. Вернулось не всё, к сожалению, но многое. Это была победа – большая радость. Устроили банкет в Малахитовом зале Зимнего дворца, до полуночи выступали, говорили речи, благодарили руководителя военного железнодорожного ведомства, которое сумело в кратчайшие сроки, за двое суток, всё перевезти. Тройницкий говорил: «Медлить в некоторых делах – преступно. Нельзя терять ни минуты, когда речь идёт о сокровищах».

Сергей Николаевич понимал неизбежность и суровость новых порядков и пытался многое не допустить, многому сопротивлялся. В 1922 году был создан Гохран – Государственное хранилище ценностей. Троцкий издал особое распоряжение: все учреждения, имеющие золото и драгоценности, должны их в срочном порядке сдать в Гохран. В Эрмитаж приехала специальная отборочная комиссия обследовать все отделы, выявить и увезти в Москву всё, что отборщики сочтут нужным. Тройницкий возмущался, но многое спасти не сумел. Из Эрмитажа вывезли несколько тонн серебра и золота, кроме того – из Галереи драгоценностей забрали шесть изумительных, редких по красоте золотых предметов. Судьба этих богатств неизвестна…

Серьёзные бои шли за знаменитую раку Александра Невского – её собирались отправить на переплавку. Рака Александра Невского – великолепная работа XVIII века, выполнена из чистого серебра. Вес её – полторы тонны. О ней писали: «Великое чудо, единственное в мире столь монументальное сооружение из высокопробного серебра».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Кузькина мать
Кузькина мать

Новая книга выдающегося историка, писателя и военного аналитика Виктора Суворова, написанная в лучших традициях бестселлеров «Ледокол» и «Аквариум» — это грандиозная историческая реконструкция событий конца 1950-х — первой половины 1960-х годов, когда в результате противостояния СССР и США человечество оказалось на грани Третьей мировой войны, на волоске от гибели в глобальной ядерной катастрофе.Складывая известные и малоизвестные факты и события тех лет в единую мозаику, автор рассказывает об истинных причинах Берлинского и Карибского кризисов, о которых умалчивают официальная пропаганда, политики и историки в России и за рубежом. Эти события стали кульминацией второй половины XX столетия и предопределили историческую судьбу Советского Союза и коммунистической идеологии. «Кузькина мать: Хроника великого десятилетия» — новая сенсационная версия нашей истории, разрушающая привычные представления и мифы о движущих силах и причинах ключевых событий середины XX века. Эго книга о политических интригах и борьбе за власть внутри руководства СССР, о противостоянии двух сверхдержав и их спецслужб, о тайных разведывательных операциях и о людях, толкавших человечество к гибели и спасавших его.Книга содержит более 150 фотографий, в том числе уникальные архивные снимки, публикующиеся в России впервые.

Виктор Суворов

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Александр Абдулов. Необыкновенное чудо
Александр Абдулов. Необыкновенное чудо

Александр Абдулов – романтик, красавец, любимец миллионов женщин. Его трогательные роли в мелодрамах будоражили сердца. По нему вздыхали поклонницы, им любовались, как шедевром природы. Он остался в памяти благодарных зрителей как чуткий, нежный, влюбчивый юноша, способный, между тем к сильным и смелым поступкам.Его первая жена – первая советская красавица, нежная и милая «Констанция», Ирина Алферова. Звездная пара была едва ли не эталоном человеческой красоты и гармонии. А между тем Абдулов с блеском сыграл и множество драматических ролей, и за кулисами жизнь его была насыщена горькими драмами, разлуками и изменами. Он вынес все и до последнего дня остался верен своему имиджу, остался неподражаемо красивым, овеянным ореолом светлой и немного наивной романтики…

Сергей Александрович Соловьёв

Биографии и Мемуары / Публицистика / Кино / Театр / Прочее / Документальное