Читаем Хорошо ! полностью

ослепительней, крепнет,

сильна и стройна. И снова

шорох

в пепельной вазе, лепечут

венки

языками лент: - А в ихних

черных

Европах и Азиях боязнь,

дремота и цепи?

Нет! В мире

насилья и денег, тюрем

и петель витьяваши

великие тени ходят,

будя

и ведя. - А вас

не тянет

всевластная тина? Чиновность

в мозгах

паутину не свила? Скажите

цела?

Скажите

едина? Готова ли

к бою

партийная сила?Спите,

товарищи, тише... Кто

ваш покой отберет? Встанем,

штыки ощетинивши, с первым

приказом:

"Вперед!"

19

Я земной шар чуть не весь

обошел,И жизнь

хороша, и жить

хорошо. А в нашей буче,

боевой, кипучей,и того лучше. Вьется

улица-змея. Дома

вдоль змеи. Улица

моя. Дома

мои. Окна

разинув, стоят магазины. В окнах

продукты: вина,

фрукты. От мух

кисея. Сыры

не засижены. Лампы

сияют. "Цены

снижены! Стала

оперяться моя

кооперация. Бьем

грошом. Очень хорошо. Грудью

у витринных

книжных груд. Моя

фамилия

в поэтической рубрике. Радуюсь я

это

мой труд вливается

в труд

моей республики. Пыль

взбили шиной губатойв моем

автомобиле мои

депутаты. В красное здание На заседание. Сидите,

не совейте, в моем

Моссовете. Розовые лица. Револьвер

желт. Моя

милиция меня

бережет. Жезлом

правит, чтоб вправо

шел. Пойду

направо. Очень хорошо. Надо мною небо. Синий

шелк! Никогда

не было так

хорошо. Тучи

кочки, переплыли летчики. Это

летчики мои. Встал,

словно дерево, я. Всыпят,

как пойдут в бои, по число

по первое. В газету

глаза: молодцы-венцы. Буржуям

под зад наддают

коленцем. Суд

жгут. Зер

гут. Идет

пожар сквозь бумажный шорох. Прокуроры

дрожат. Как хорошо! Пестрит

передовица угроз паршой. Что б им подавиться. Грозят?

Хорошо. Полки

идут, у меня на виду. Барабану

в бока бьют

войска. Нога

крепка, голова

высока. Пушки

ввозятся,идут

краснозвездцы. Приспособил

к маршу такт ноги: вра

ги

ва

ши мо

и

вра

ги. Лезут?

Хорошо. Сотрем

в порошок. Дымовой

дых

тяг. Воздуха береги. Пых-дых,

пых

тят мои фабрики. Пыши,

машина,

шибче-ка, вовек чтоб

не смолкла,побольше

ситчика моим

комсомолкам. Ветер

подул в соседнем саду. В ду

хах

про

шел. Как хо

рошо! За городом

поле. В полях

деревеньки. В деревнях

крестьяне. Бороды

веники. Сидят

папаши. Каждый

хитр. Землю попашет, попишет

стихи.

Что ни хутор, от ранних утр, работа люба. Сеют,

пекут, мне

хлеба. Доют,

пашут, ловят рыбицу. Республика наша строится,

дыбится. Другим

странам

по сто. История

пастью гроба. А моя

страна

подросток,твори,

выдумывай,

пробуй! Радость прет.

Не для вас

уделить ли нам?! Жизнь прекрасна

и

удивительна. Лет до ста

расти нам

без старости. Год от года

расти нашей бодрости. Славьте,

молот

и стих, землю молодости.

1927

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия