Хорошо быть тихоней

Уселись мы на восемнадцатом грине, а это довольно высоко, и любовались закатом. По пути туда Патрик, помахав своим фальшивым удостоверением личности, купил бутылку красного вина, и мы по очереди пили из горлышка. Болтали о том о сем.

— Про Лили слышал? — спрашивает он.

— Кто такая?

— Лили Миллер. Не знаю, может, она и не Лили вовсе, но так ее все называли. Училась на класс старше меня.

— Нет, вроде не слышал.

— Я думал, тебе брат рассказывал. Это уже классика жанра.

— Вполне возможно.

— О’кей. Если слышал — скажешь.

— О’кей.

— Так вот. Приходит сюда Лили с одним парнем, который во всех школьных постановках главные роли играл.

— Паркер, что ли?

— Во-во, Паркер. А ты откуда знаешь?

— Моя сестра по нему сохла.

— Ни фига себе!

Мы порядком напились.

— Короче, приходит сюда Лили с этим Паркером. У них же любовь! Он ей даже свой актерский значок подарил или какую-то такую хрень.

С этого момента Патрик так раздухарился, что от смеха прыскал вином после каждой фразы.

— Была у них любимая песня, «Сломанные крылья», что ли, этой команды, как ее, «Мистер Мистер». На самом деле я точно не знаю, но хочу верить, что пелось там про какой-то облом, — это будет в тему.

— Давай дальше, — поторопил я.

— О’кей. О’кей. — Патрик глотнул еще вина. — Короче, гуляли они уже давно и даже, по-моему, перепихнулись не один раз, но в тот вечер у них планировалось нечто улетное. Она бутерброды из дому захватила, а он мафон притащил, чтобы врубить «Сломанные крылья».

Патрик прямо зациклился на этой песне. Битых десять минут ржал.

— О’кей. О’кей. Больше не буду. Короче, устроили они тут пикничок, бутерброды, то-се. Начали обжиматься. Стерео орет, можно переходить к главному — и тут Паркер вспоминает, что презики забыл. А они оба уже нагишом валяются. Обоим невтерпеж. А презика нету. Короче, угадай, что было дальше?

— Не знаю.

— Поставил он ее раком и отымел через пакет от бутербродов!

— НЕТ! — Других слов у меня не было.

— ДА! — отозвался Патрик.

А я:

— БОЖЕ!

— ДА! — подытожил Патрик.

Когда мы отсмеялись и с ног до головы забрызгались вином, Патрик обернулся ко мне:

— А хочешь знать, в чем главная фишка?

— Ну? В чем?

— Ей, как отличнице, доверили толкать речь на вручении аттестатов. Лезет она на сцену, а на трибунах каждая собака про нее знает!

Хохотать уже не было сил. У нас прямо животы схватило. Вот умора! Короче, мы с Патриком рассказали друг другу все прикольные байки, какие только смогли вспомнить.

Был тут один шкет, Барри, который в кружке моделирования изготавливал воздушных змеев. А после уроков привязывал к такому змею петарду и запускал, чтобы в воздухе бабахнуло. Теперь учится на авиадиспетчера.

(Рассказано Патриком со ссылкой на Сэм)

А еще был один парнишка, Чип, так он не один год копил деньги, которые получал к Рождеству и ко дню рождения, а потом на эти деньги приобрел распылитель, клопомор, противогаз и в полном оснащении стал обивать соседские пороги, чтобы его пустили бесплатно травить клопов.

(Рассказано мной со ссылкой на мою сестру)

Был у нас один перец, звали его Карл Керн, по прозвищу, естественно, Ка-Ка. Пошел Ка-Ка на вечеринку и так нажрался, что уже пристроился сзади к хозяйскому псу.

(Рассказано Патриком)

А еще был этот спортсмен, кликуха у него была «Мастур на все руки» — вроде бы застукали его на какой-то пьянке, когда он занимался онанизмом. Ну, ребята по такому поводу кричалку сделали. Придут на стадион и давай орать и в ладоши бить: «Мастур на все руки!..» Хлоп! Хлоп! Хлоп! «Мастур на все руки!»

(Рассказано мной со ссылкой на моего брата)

Потом были еще другие истории, с другими персонажами. Про Стейси Буфер — у той уже в четвертом классе появились сиськи, и кое-кому из мальчишек довелось их пощупать. Про Винсента, который нажрался кислоты и задумал спустить диван в унитаз. Про Шейлу, которая попробовала мастурбировать хот-догом — пришлось в больницу ехать, извлекать сосиску. И так далее и тому подобное.

Под конец я стал думать: с каким чувством эти люди приезжают на встречи одноклассников? Интересно, бывает ли им неловко? Или это относительно невысокая плата за такую известность?

Когда мы, не без помощи кофе и энергетических пастилок, слегка протрезвели, Патрик повез меня домой. Записанный мною сборник гремел зимними песнями. Патрик повернулся ко мне:

— Спасибо, Чарли.

— Не за что.

— Нет, есть за что. За тот случай в кафетерии. Спасибо.

— Не за что.

Мы замолчали. Патрик довез меня до самого дома и даже свернул на подъездную дорожку. На прощание мы обнялись, и Патрик не сразу меня отпустил, а, наоборот, прижал к себе чуть крепче. И приблизил ко мне лицо. И поцеловал. По-настоящему. А потом медленно-медленно отстранился.

— Прости.

— Ладно. Все нормально.

— Нет, в самом деле. Прости.

— Да ладно. Ничего страшного.

— Ну что ж, — выговорил он, — спасибо.

И опять меня обнял. И наклонился, чтобы еще раз поцеловать. Я не сопротивлялся. Сам не знаю почему.