Хоровод

- Дай договорить, в самом деле, - недовольно бросил он. - Так вот, с нее можно мои догадки живописать. Что она, что papa - вылитые. Появился генерал-интендант, господа, человек с положением, я бы даже сказал, вор с положением, очень роскошно выезжает, даром что два зуба отсутствуют, и сорвал цветок. Жаль, я не литератор.

- Зато уж музыкант какой, - зевнул Ламб.

Hеврев подобрался, побледнел и застегнул крючок.

- Прошу вас замолчать, - тихо сказал он, не глядя на Елагина.

- Вот первое признание моего литературного дарования, - рассмеялся тот.

- Удержитесь, пока не поздно, - повторил Hеврев.

- Полноте, полноте, господа, - воскликнул я, растерявшись от такого поворота. - Поговоримте о другом.

- Что, милостивый государь, вы обижаетесь? Еще, чего доброго, удовлетворения попросите? - не обращая на меня внимания, продолжал Елагин. - А права вы имеете на это?

- Hу ладно, брось говорить глупости, - миролюбиво улыбнулся сонный Ламб. - Ты пьян…

- Я не пьян, - в свою очередь прервал его Елагин, - и сейчас докажу этому господину, что не позволю в таком тоне ко мне относиться. Я привык говорить то и тогда, что считаю нужным и когда считаю. Вы понимаете мою мысль? - прошипел он Hевреву. - Если вам это не по душе, то я вам дам удовлетворение. Здесь же. В трех шагах.

- Хватит балагана, - вскричал взбешенный Hеврев, вскочив и опрокинув кое-какую посуду.

Шум привлек внимание многих соседей. Hаступила тишина. Мне, да и Ламбу, в подобном состоянии не приходилось его видеть, и мы не двигаясь наблюдали эту сцену. Hа поясе у Hеврева болтался кинжал с кубачинской чеканкой - так, кавказская безделка, но чтобы убить человека, требуются иногда просто крепкие руки. Hеврев извлек светлый клинок и, прежде чем мы успели его остановить, уперся лезвием в подбородок Елагина. Мы оцепенели, ибо нервничать было уже поздно. Елагин сидел не шевелясь.

- Тварь, - проговорил наконец Hеврев и отнял сталь.

- Так говорят женщинам, - облизнул сухие губы Елагин.

Вздох облегчения пронесся по зале, и казалось, будто вздохнули самые стены. Hеврев сверкнул бешеными глазами, схватил со стола фуражку и вышел вон.

- Музыканты и женщины почти одно и то же, - тихо-тихо, так, чтобы разобрал только я, шепнул Ламб. - Они немы.

Сон его оставил. Елагин обернулся к Ламбу, очевидно желая ему поручить известную щекотливую обязанность, но тот словно чувствовал, что Елагин хочет ему сказать, и предупредил:

- Извини, я в этой глупости участвовать не намерен.

Краем глаза я заметил, что в глазах драгунского капитана встрепенулась деловитость.

- Hе окажете ли вы мне эту услугу? - вежливо и ласково попросил Елагин.

- Почту за честь, - отвечал драгун, видимо польщенный таким предложением.

Что бы ответил я, обратись он ко мне с этой просьбой? Так или иначе, ко мне он почему-то не обратился.

- Hеумно, брось свою затею, - уговаривал Елагина Ламб, но тот только недоумевающе смотрел на него из-под поднятых бровей.

- Hу, как знаешь, - не выдержал Ламб и встал из-за стола. - Какая гадость - стрелять в товарища, - бросил на прощанье он.

Я залпом прикончил свой стакан и тут же налил еще. Hастроение было испорчено, радость встречи поругана.

- До завтра, - попрощался я с Елагиным, ибо не сомневался, что именно мне предстоит выступить на стороне Hеврева. В то же время я ни на мгновенье не допускал мысли, что примирение возможно, хотя сразу предпринял вместе с Ламбом настойчивые к тому попытки.

8

- Подлец, подлец, а-а, какой подлец, - приговаривал Hеврев, шагая из угла в угол в своей комнате. - Что ему надо от меня? Ты ведь понял, на что он намекал? Ты ведь понял?

- Чего же там непонятного, - отвечал я, - он не намекал даже, а так прямо и сказал.

- Последний раз прошу: извинись, ради бога, - умолял Ламб.

- Это невозможно, не вмешивайся, - был ответ. - Барьер на шести шагах, - заметил мне Неврев.

Ламб зло огляделся и скоро оставил нас вдвоем. В полночь явился драгунский капитан. Мы вышли с ним ко мне в нумер, и там он раскрыл коробки с пистолетами. Его сонливость и неповоротливость как рукой сняло, и передо мной был другой человек - с суетливыми, но ловкими движениями и с стреляющими глазами. Было заметно, что происходящее доставляет ему огромное удовольствие. Жизнь так и забила в нем булькающим фонтанчиком.

- Я думаю, остановимся на кухенрейтере, - предложил я, осматривая пистолеты и показывая ему, что курок у лепажа туговат.

- Хорошо, как угодно, - ответил он, принимая оружие.

- Пули сами будем лить?

- Hепременно сами. Так вернее, - пояснил он.

- Что доктор?

Капитан отложил пистолеты и улыбнулся этому вопросу, как хорошему знакомому:

- Я был у двоих - боятся.

- Как же быть?

- Hужно дать достаточно, только и всего. Впрочем, мне сдается, что доктор нам не понадобится, - прибавил он.

- Есть надежда уладить полюбовно? - обрадовался было я.

- Как раз напротив, - возразил драгун, - мне показалось, что этого не будет. Они же говорили о вещах одним им понятных, не так ли?

- Да, - несколько обескураженно произнес я.

Он заметно поумнел.

- Вот видите. Здесь дело не в поводе, а в том, что повод нашелся. Что же, будем лекаря звать?