Читаем Хоттабыч полностью



Геннадий Гладков

Хоттабыч


Мюзикл-сказка

Клавир


Пьеса Л.Лагина и Ю.Энтина

Тексты песен Ю.Энтина


Москва

Советский композитор

1989


ББК 85.98

Г 52


Действующие лица:

Хоттабыч, 3672 года, 5 месяцев. Джинн-профессионал.

Волька, 13 лет, пионер.

Женя, 13 лет, одноклассница Вольки.

Гога, 13 лет, одноклассник Вольки и Жени.

Супруги Хапугины, весьма средних лет. Полностью соответствуют своей фамилии.

Милиционер, 22 года.

Джо Неуловимый, ковбой, 17 лет.

Мэри, красотка, 19 лет.

Рабы, рабыни, санитары, дружинники, циркачи.

ПРОЛОГ


© Издательство «Советский композитор», 1989 г.

ИНТРОДУКЦИЯ

На сцену в современных костюмах выходят все участники спектакля, кроме Хоттабыча.

Впереди трое ребят: Волька, Женя, Гога.

Вступает музыка.

№ 1



ДВА УЧАСТНИКА (в костюмах санитаров). Айболит!

ГОГА. Ну вот, все испортили! Придется начинать сначала.

Снова вступает музыка

ГОГА. Уважаемые зрители, а также их родители!

ЖЕНЯ. Хотите верьте, хотите — нет, сейчас оживет литературный портрет.

ВОЛЬКА. Америка, Африка и Европа знают: зовут его...

УЧАСТНИК (в милицейской фуражке). Дядя Степа!

ВОЛЬКА. Ну вот. Опять не угадали!

ВСЕ УЧАСТНИКИ (наперебой). Робинзон Крузо!

Буратино!

Гулливер!

Чебурашка!


ВОЛЬКА. Нет!

ГОГА. Нет!

ЖЕНЯ. Ничего подобного.

№ 2

Песня о Хоттабыче





На последних словах песни: „Нам не хватает твоих чудес” сверху опускается огромный портрет Старика Хоттабыча. Неожиданно правый глаз Хоттабыча подмигивает с портрета зрителям.

Сцена пустеет. Занавес раздвигается.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Лестничная площадка. Четыре двери. По бокам — квартиры супругов Хапугиных и Гоги, в центре — Вольки и Жени.

Из противоположных кулис выходят супруги Хапугины. Сталкиваются на середине сцены.

В руках у мужа — массивное старинное кресло. Супруга бережно прижимает к груди старинные часы с кукушкой.


ХАПУГИН. Вот это вещь!

ХАПУГИНА (презрительно). Это вещь? Вот вещь!

ХАПУГИН. Кресло графа! Сидеть будем! Настоящая старина!

ХАПУГИНА. Старина? Вот старина — восемнадцатый век!

ХАПУГИН. И у меня восемнадцатый!

ХАПУГИНА. Но у меня до новой эры!

№ 3

Дуэт супругов Хапугиных







ХАПУГИН. Где же твоя кукушка, моя птичка!


Ставит кресло на пол, берет в руки часы, пытается приоткрыть в них дверцу.

Из часов раздается громкое и хриплое „ку-ку!”

Супруг от неожиданности выпускает из рук часы, и они с грохотом падают на пол.

Хапугина хватается за сердце. Супруг берет ее под руку, подводит к креслу, бережно усаживает.

Кресло с грохотом разваливается — Хапугина оказывается на полу.

Хапугин пытается помочь ей встать, но сам натыкается на обломки и оказывается рядом с супругой — на полу.


ХАПУГИН (торжественно). Супруги Хапугины на графских развалинах!


На лестничную площадку с замшелым сосудом в руках вбегает Волька. Через плечо перекинуты ласты. Не замечая бедственного положения супругов, Волька бросается к ним.


ВОЛЬКА (показывая Хапугиным сосуд). Посмотрите! Посмотрите! Я нашел его на дне реки!

№ 4

Песня Вольки




ХАПУГИНА. Уберите эту грязную бутылку! Вечно ты с какой-нибудь ерундой пристаешь!

ХАПУГИН (неуверенно). Вот настоящие вещи...

ХАПУГИНА (язвительно). Были!


Собрав в охапку обломки своей „старины”, супруги, переругиваясь, скрываются за дверью...

Волька остается один.


ВОЛЬКА. Вещи... вещи... Эх, супруги-хапуги! Что вы понимаете в настоящих вещах?! Вот Женька меня наверняка поймет! (Решительно направляется к двери, звонит.)

Выходит Женя.

ЖЕНЯ. Мы же договорились пойти в кино в два, а сейчас и одиннадцати нет. Я только что проснулась.

ВОЛЬКА. Эх, ты! Сонная тетеря! Как ты можешь говорить про какое-то кино, когда я нашел такое... такое. (Протягивает ей сосуд.) Представляешь, нырнул... и вдруг вижу... (Приподнимает сосуд над головой.)

ВОЛЬКА (торжественно).

Может, в этом сосудеЧто-то важное скрыто,Может, древние люди Нам отправили свиток.А быть может...


ЖЕНЯ. Волька, когда ты, наконец, повзрослеешь? Учти, что кино „детям до 16...” Захочу и не возьму тебя! Он и ростом повыше, и вообще...

ВОЛЬКА. Эх, Женька! Ты могла увидеть такое, такое...

ЖЕНЯ. Запомни: ровно в два я зайду за тобой. Постарайся выглядеть посолиднее.

(Направляется к двери. Приостанавливается.) Все-таки ты мальчишка, Волька!

ВОЛЬКА. Все-таки ты девчонка, Женька!


Волька стоит некоторое время в нерешительности. Затем звонит в другую дверь.

Появляется Гога.


ВОЛЬКА (показывает сосуд). Мне кажется, сейчас я совершу открытие!

ГОГА (небрежно). Открытие чего? Этой грязной бутылки?

ВОЛЬКА. Это не бутылка, а древний сосуд. Гога, ты должен быть свидетелем, и, может быть, благодарные потомки...

ГОГА. Потомки будут потом. А сейчас мне некогда...


Перейти на страницу:

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Институт музыкальных инициатив представляет первый выпуск книжной серии «Новая критика» — сборник текстов, которые предлагают новые точки зрения на постсоветскую популярную музыку и осмысляют ее в широком социокультурном контексте.Почему ветераны «Нашего радио» стали играть ультраправый рок? Как связаны Линда, Жанна Агузарова и киберфеминизм? Почему в клипах 1990-х все время идет дождь? Как в баттле Славы КПСС и Оксимирона отразились ключевые культурные конфликты ХХI века? Почему русские рэперы раньше воспевали свой район, а теперь читают про торговые центры? Как российские постпанк-группы сумели прославиться в Латинской Америке?Внутри — ответы на эти и многие другие интересные вопросы.

Александр Витальевич Горбачёв , Алексей Царев , Артем Абрамов , Марко Биазиоли , Михаил Киселёв

Музыка / Прочее / Культура и искусство
Музыка как судьба
Музыка как судьба

Имя Георгия Свиридова, великого композитора XX века, не нуждается в представлении. Но как автор своеобразных литературных произведений - «летучих» записей, собранных в толстые тетради, которые заполнялись им с 1972 по 1994 год, Г.В. Свиридов только-только открывается для читателей. Эта книга вводит в потаенную жизнь свиридовской души и ума, позволяет приблизиться к тайне преображения «сора жизни» в гармонию творчества. Она написана умно, талантливо и горячо, отражая своеобразие этой грандиозной личности, пока еще не оцененной по достоинству. «Записи» сопровождает интересный комментарий музыковеда, президента Национального Свиридовского фонда Александра Белоненко. В издании помещены фотографии из семейного архива Свиридовых, часть из которых публикуется впервые.

Автор Неизвестeн

Биографии и Мемуары / Музыка
Ньювейв
Ньювейв

Юбилею перестройки в СССР посвящается.Этот уникальный сборник включает более 1000 фотографий из личных архивов участников молодёжных субкультурных движений 1980-х годов. Когда советское общество всерьёз столкнулось с феноменом открытого молодёжного протеста против идеологического и культурного застоя, с одной стороны, и гонениями на «несоветский образ жизни» – с другой. В условиях, когда от зашедшего в тупик и запутавшегося в противоречиях советского социума остались в реальности одни только лозунги, панки, рокеры, ньювейверы и другие тогдашние «маргиналы» сами стали новой идеологией и культурной ориентацией. Их самодеятельное творчество, культурное самовыражение, внешний вид и музыкальные пристрастия вылились в растянувшийся почти на пять лет «праздник непослушания» и публичного неповиновения давлению отмирающей советской идеологии. Давление и гонения на меломанов и модников привели к формированию новой, сложившейся в достаточно жестких условиях, маргинальной коммуникации, опутавшей все социальные этажи многих советских городов уже к концу десятилетия. В настоящем издании представлена первая попытка такого масштабного исследования и попытки артикуляции стилей и направлений этого клубка неформальных взаимоотношений, через хронологически и стилистически выдержанный фотомассив снабженный полифонией мнений из более чем 65-ти экзистенциальных доверительных бесед, состоявшихся в период 2006–2014 года в Москве и Ленинграде.

Миша Бастер

Музыка