Читаем Хоттабыч полностью

Гога направляется к двери, но неожиданно останавливается. Поворачивается к Вольке и, подражая Волькиной позе и голосу, начинает декламировать.


ГОГА.

Может, в этом сосудеЧто-то важное скрыто,Может, древние люди В нем оставили свиток...

Так что ли?


ВОЛЬКА. Откуда ты знаешь? Подслушивал?!

ГОГА. Значит, ровно в два?


Волька бросается на Гогу с кулаками, тот ловко запрыгивает в свою квартиру, захлопывает дверь прямо перед носом у Вольки.


ВОЛЬКА. Ну и пусть! А все-таки...





КАРТИНА ВТОРАЯ

Волькина комната

Сидя на полу посреди комнаты, Волька пытается открыть сосуд. Наконец, пробка подается и... Шипение, грохот... В комнате мгновенно гаснет свет...

Когда вновь зажигается свет, в клубах дыма мы видим сидящего в восточной позе среди обломков сосуда старика странного вида.

Это тощий и смуглый старичок с бородой по пояс, в роскошной чалме, тонком белом шерстяном кафтане, обильно расшитом золотом и серебром, в белоснежных шелковых шароварах и нежно-розовых сафьяновых туфлях с высоко загнутыми носами.

Волька, вероятно, силой взрыва заброшен на шкаф.

Старичок оглушительно чихает.

№5

Сцена Вольки с Хоттабычем

Песня Хоттабыча






ХОТТАБЫЧ. Привет тебе, о прекрасный и мудрый отрок!

ВОЛЬКА. Вы откуда? Вы, наверно, из цирка? Но как вы попали в бутылку?








От последнего самого мощного „апчхи” Волька очутился на полу рядом с Хоттабычем.


ВОЛЬКА. Будьте здоровы, Гассан Хоттабыч!

ХОТТАБЫЧ (в высшей степени торжественно). Повелевай же мною, юный мой спаситель! Я был бы несказанно счастлив узнать твое имя, о прелестнейший отрок!

ВОЛЬКА. Меня зовут Волька.

ХОТТАБЫЧ. А имя счастливого отца твоего?! Скажи мне самое нежное из его имен, ибо он достоин великой любви и благодарности за то, что он подарил миру такого великолепного отпрыска.

ВОЛЬКА. Мама зовет его Алешей.

ХОТТАБЫЧ. Знай же, о звезда сердца моего, благословеннейший Волька ибн Алеша, что я буду впредь выполнять все, что ты мне прикажешь, ибо ты спас меня от страшного заточения. И вот тебе, о великодушный спаситель джиннов, мой первый, скромный, не достойный твоего величия подарок...

Хоттабыч выдергивает с мелодичным звоном из своей бороды волосок, рвет его на мелкие кусочки.

ХОТТАБЫЧ (тихо бормочет). Чах-чанах, шари-вари, чах-чанах, шари-вари!

Яркая вспышка, затемнение... Теперь комната Вольки напоминает лавку богатого восточного купца. Посреди лавки — фонтан. Его большую каменную чашу поддерживают три кариатиды. В комнате — мешки с надписями: „Перец”, „Корица”, „Соль”, „Жемчуг”, „Растворимый кофе”.

Неожиданно кариатиды одна за другой оживают, выходят из-под чаши и в танце движутся к Вольке. Чаша, несмотря на отсутствие опоры, чудесным образом висит в воздухе.

№6

Песня и танец рабынь







Рабыни снова превращаются в каменных кариатид и замирают под чашей.


ХОТТАБЫЧ (с гордостью). Ну, как?!

ВОЛЬКА. Потрясающе!

ХОТТАБЫЧ. Это все твое, о превосходнейший из Вольк!

ВОЛЬКА. Что вы?

ХОТТАБЫЧ. Все! И соль, и драгоценный перец, и эти прекрасные рабыни.

ВОЛЬКА. Ты что, Хоттабыч! Зачем мне это? Ничего себе подарочек — скромный сувенир из древнего мира!

ХОТТАБЫЧ. Ты станешь богатейшим из купцов. Не нравится все это — продай: и благовонную корицу, и перец, и этих рабынь... У тебя будет куча денег, сколько угодно преданных друзей, почет и великая слава!

ВОЛЬКА. Кому нужны друзья за деньги? Слава за деньги? Чудак ты человек! Не в ту страну ты попал!

ХОТТАБЫЧ. Сейчас ты скажешь, что в вашей стране люди не хотят стать богатыми! Ха-ха-ха!

ВОЛЬКА. Нет, почему же! Человек, который приносит больше пользы людям, зарабатывает у нас больше. Быть спекулянтом! Владеть рабами! Нет уж, извини!

ХОТТАБЫЧ. Очень у вас, о юный повелитель, странная и непонятная для моего разумения страна... Значит, не хочешь?

ВОЛЬКА. Не хочу!


Хоттабыч вырывает из бороды волосок.


ХОТТАБЫЧ. Чах-чанах, шари-вари, чах-чанах, шари-вари!


Вспышка, затемнение. Снова перед нами Волькина комната. Раздается звонок в дверь.


ВОЛЬКА (растерянно смотрит на Хоттабыча). Хоттабыч, ты не мог бы спрятаться, а то вдруг...

ХОТТАБЫЧ. Слушаюсь и повинуюсь! (Залезает в шкаф.)


Входит Гога.


ГОГА. Ну что, совершил открытие? Нашел клад?

ВОЛЬКА. Видишь ли...

ГОГА. Вижу! Вижу! (Указывает на осколки.) Ну, и что здесь было?

ВОЛЬКА (растерянно). Здесь было... Здесь было... (решившись). Настоящий джинн!

ГОГА (насмешливо). И что же ты с ним сделал? Проглотил?

ВОЛЬКА. Не веришь?!

ГОГА. Не верю!

ВОЛЬКА. Хоттабыч! Хоттабыч! Покажись!


Хоттабыч церемонно появляется из шкафа.


ХОТТАБЫЧ. Слушаюсь и повинуюсь!

ГОГА (иронично). Добрый день, товарищ джинн!

ХОТТАБЫЧ. Салям-алейкум, почтеннейший!

ГОГА (усмехаясь). Говорят, в Ташкенте опять землетрясение?..


Вбегает Женя.


ЖЕНЯ. Волька, ты готов? Пошли в кино (Замечает Хоттабыча.) А это кто?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Институт музыкальных инициатив представляет первый выпуск книжной серии «Новая критика» — сборник текстов, которые предлагают новые точки зрения на постсоветскую популярную музыку и осмысляют ее в широком социокультурном контексте.Почему ветераны «Нашего радио» стали играть ультраправый рок? Как связаны Линда, Жанна Агузарова и киберфеминизм? Почему в клипах 1990-х все время идет дождь? Как в баттле Славы КПСС и Оксимирона отразились ключевые культурные конфликты ХХI века? Почему русские рэперы раньше воспевали свой район, а теперь читают про торговые центры? Как российские постпанк-группы сумели прославиться в Латинской Америке?Внутри — ответы на эти и многие другие интересные вопросы.

Александр Витальевич Горбачёв , Алексей Царев , Артем Абрамов , Марко Биазиоли , Михаил Киселёв

Музыка / Прочее / Культура и искусство
Музыка как судьба
Музыка как судьба

Имя Георгия Свиридова, великого композитора XX века, не нуждается в представлении. Но как автор своеобразных литературных произведений - «летучих» записей, собранных в толстые тетради, которые заполнялись им с 1972 по 1994 год, Г.В. Свиридов только-только открывается для читателей. Эта книга вводит в потаенную жизнь свиридовской души и ума, позволяет приблизиться к тайне преображения «сора жизни» в гармонию творчества. Она написана умно, талантливо и горячо, отражая своеобразие этой грандиозной личности, пока еще не оцененной по достоинству. «Записи» сопровождает интересный комментарий музыковеда, президента Национального Свиридовского фонда Александра Белоненко. В издании помещены фотографии из семейного архива Свиридовых, часть из которых публикуется впервые.

Автор Неизвестeн

Биографии и Мемуары / Музыка
Ньювейв
Ньювейв

Юбилею перестройки в СССР посвящается.Этот уникальный сборник включает более 1000 фотографий из личных архивов участников молодёжных субкультурных движений 1980-х годов. Когда советское общество всерьёз столкнулось с феноменом открытого молодёжного протеста против идеологического и культурного застоя, с одной стороны, и гонениями на «несоветский образ жизни» – с другой. В условиях, когда от зашедшего в тупик и запутавшегося в противоречиях советского социума остались в реальности одни только лозунги, панки, рокеры, ньювейверы и другие тогдашние «маргиналы» сами стали новой идеологией и культурной ориентацией. Их самодеятельное творчество, культурное самовыражение, внешний вид и музыкальные пристрастия вылились в растянувшийся почти на пять лет «праздник непослушания» и публичного неповиновения давлению отмирающей советской идеологии. Давление и гонения на меломанов и модников привели к формированию новой, сложившейся в достаточно жестких условиях, маргинальной коммуникации, опутавшей все социальные этажи многих советских городов уже к концу десятилетия. В настоящем издании представлена первая попытка такого масштабного исследования и попытки артикуляции стилей и направлений этого клубка неформальных взаимоотношений, через хронологически и стилистически выдержанный фотомассив снабженный полифонией мнений из более чем 65-ти экзистенциальных доверительных бесед, состоявшихся в период 2006–2014 года в Москве и Ленинграде.

Миша Бастер

Музыка