Читаем Хоттабыч полностью

ХАПУГИН. Почему у тебя на столе джин?

ХАПУГИНА. Почему на полу осколки?

ХАПУГИН. И почему...

ХОТТАБЫЧ (из шкафа). Апчхи!


Супруги удивленно переглядываются.

Хапугин подходит к шкафу и решительно открывает дверцу.

В шкафу стоит Хоттабыч.

Волька застывает от ужаса.


ХАПУГИН. Никого.

ХАПУГИНА. (совершенно другим тоном). Я рада, что у тебя, Волечка, все в порядке.

ХАПУГИН. Действительно, удивительно послушный, самостоятельный мальчик.

ХАПУГИНА. Молодец.

ХАПУГИН. До свидания, Волечка!

ХАПУГИНА. Всего хорошего, Волечка! И дальше веди себя так же!

(Уходят.)

ВОЛЬКА. Ничего не понимаю. Что это с ними?

ХОТТАБЫЧ (выходит из шкафа). Ну как, любезный Волька ибн Алеша?

ВОЛЬКА. Да эта же настоящая телепатия! А я читал, что телепатия — лженаука. Нет, это у тебя, действительно, здорово получилось. Но как быть с моей лысиной?


Волька поднимает осколок зеркала и снимает шапку. На голове у него обычная прическа. Волька радостно скачет по комнате, кружа Хоттабыча.


ВОЛЬКА. Хоттабыч, ты — гений!

ХОТТАБЫЧ. Слава Аллаху! Мне удалось освободиться от этого злого джинна. (Указывает на бутылку.) Из-за него я забыл заклинание. Пусть он всегда сидит в бутылке, не освобождай его, о Волька ибн Алеша, никогда в жизни!

ВОЛЬКА (складывает руки по-восточному). Слушаюсь и повинуюсь!


Оба весело смеются. Неожиданно Хоттабыч обрывает смех и мрачнеет.


ВОЛЬКА. Что это ты вдруг погрустнел?

ХОТТАБЫЧ. Как же мне, о юный мой друг, не впасть в печаль? Весь день стараюсь сделать тебе приятное и каждый раз столь горестно ошибаюсь... Скажи мне о желании твоего сердца, и я немедленно выполню его.

ВОЛЬКА (слегка смутившись). Я хотел бы помириться с Женей...

ХОТТАБЫЧ. Гм. Несколько странное желание. Но я обещал. А слово Гассана Абдурахмана ибн Хоттаба — закон!


Хоттабыч вырывает волосок.


ХОТТАБЫЧ. Чах-чанах, шари-вари. (Вспышка, затемнение, свет.)


В школьной праздничной форме, в парандже, в сандалиях и с большим опахалом из павлиньих перьев стоит Женя.

В танце она приближается к Вольке.

№ 12

Сцена Жени и Вольки








ВОЛЬКА. Где же она?

ХОТТАБЫЧ. Далеко. За десять тысяч локтей отсюда.

ВОЛЬКА. Что ты с ней сделал? Ты же дал слово!!

ХОТТАБЫЧ. Слова свое я всегда держу. Я ее ни в кого не превращал. Просто я убрал ее, как ты и просил. Теперь она никогда не найдет дорогу обратно.

ВОЛЬКА. Старая ты балда!

ХОТТАБЫЧ. Позволь полюбопытствовать, что означает это столь благозвучное слово „бал-да”?

ВОЛЬКА (смутившись). Оно означает... оно означает... В общем балда — это очень мудрый человек!

ХОТТАБЫЧ. Я благодарен, мой юный друг, за столь лестную характеристику. Но почему у тебя слезы на глазах? Я опять сделал что-нибудь не так? Ведь я выполнял твои желания?

ВОЛЬКА. Десять тысяч локтей! Она пропадет! Бедная Женечка!

ХОТТАБЫЧ. Нет, я ничего не понимаю! От богатства ты отказался, борода тебе то нужна, то не нужна. Женю то позвать, то прогнать... Может, тебе не понравится и то, что твой враг Гога теперь лает?

ВОЛЬКА. Как лает?

ХОТТАБЫЧ. Как? Обыкновенно как: гав-гав-гав!

ВОЛЬКА. Боже мой!

ХОТТАБЫЧ. Опять не угодил! (Расстроенный, поет.)

№ 13

Грустная ария Хоттабыча








Хоттабыч едва сдерживает слезы.


ВОЛЬКА. Мы должны спасти моих друзей! Немедленно на поиски! Ты хоть знаешь, в какую сторону идти?

ХОТТАБЫЧ. Кажется, знаю...

ВОЛЬКА (берет Хоттабыча за руку и тащит к выходу). Тогда вперед!

ХОТТАБЫЧ (печально). Слушаюсь и повинуюсь, о, кристалл моей души!

(рыдает) (рыдает) (плачет) (завывает) (поет) (поет) (поет)

Занавес закрывается.

Конец 1 действия

№ 14

Финал




ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КАРТИНА ШЕСТАЯ

Сцена в милиции

Комната отделения милиции.

За столом — молодой милиционер. Перед ним — два дружинника.


МИЛИЦИОНЕР. Задание ясно, товарищи дружинники?

1-Й ДРУЖИННИК. Защищать!

2-Й ДРУЖИННИК. Запрещать!

1-Й ДРУЖИННИК. Объяснять!

2-Й ДРУЖИННИК. Догонять!

1-Й ДРУЖИННИК. Помогать!

2-Й ДРУЖИННИК. Доставлять!

МИЛИЦИОНЕР. Выполнять!


Дружинники уходят. Звонит телефон. На карте, висящей на стене, начинают мигать лампочки.


МИЛИЦИОНЕР. Дежурный по отделению слушает! Сбежал?!. Когда? Сегодня ночью?.. Говорите, в направлении леса? (Подходит к карте, отмечает стрелкой направление.) Кличка? Граф! Записываю. Называйте приметы! Глаза черные, лопоухий, ноги короткие... Агрессивный? Хвост крючком?.. Да не волнуйтесь, гражданочка! Разыщем вашего щенка.


Милиционер кладет трубку. Снова звонок.


МИЛИЦИОНЕР. Да. Нет!


Кладет трубку. Звонок.


МИЛИЦИОНЕР. Говорите! Ой, не говорите!


Снова звонок.


МИЛИЦИОНЕР. Слушаю! Слушаю! Ну, денек!

№ 15

Песня Милиционера







МИЛИЦЕЙСКАЯ ИСТОРИЯ

Милиционер тянется к телефонному аппарату, снимает трубку... Рука его вместе с трубкой застывает в воздухе...

Перейти на страницу:

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Институт музыкальных инициатив представляет первый выпуск книжной серии «Новая критика» — сборник текстов, которые предлагают новые точки зрения на постсоветскую популярную музыку и осмысляют ее в широком социокультурном контексте.Почему ветераны «Нашего радио» стали играть ультраправый рок? Как связаны Линда, Жанна Агузарова и киберфеминизм? Почему в клипах 1990-х все время идет дождь? Как в баттле Славы КПСС и Оксимирона отразились ключевые культурные конфликты ХХI века? Почему русские рэперы раньше воспевали свой район, а теперь читают про торговые центры? Как российские постпанк-группы сумели прославиться в Латинской Америке?Внутри — ответы на эти и многие другие интересные вопросы.

Александр Витальевич Горбачёв , Алексей Царев , Артем Абрамов , Марко Биазиоли , Михаил Киселёв

Музыка / Прочее / Культура и искусство
Музыка как судьба
Музыка как судьба

Имя Георгия Свиридова, великого композитора XX века, не нуждается в представлении. Но как автор своеобразных литературных произведений - «летучих» записей, собранных в толстые тетради, которые заполнялись им с 1972 по 1994 год, Г.В. Свиридов только-только открывается для читателей. Эта книга вводит в потаенную жизнь свиридовской души и ума, позволяет приблизиться к тайне преображения «сора жизни» в гармонию творчества. Она написана умно, талантливо и горячо, отражая своеобразие этой грандиозной личности, пока еще не оцененной по достоинству. «Записи» сопровождает интересный комментарий музыковеда, президента Национального Свиридовского фонда Александра Белоненко. В издании помещены фотографии из семейного архива Свиридовых, часть из которых публикуется впервые.

Автор Неизвестeн

Биографии и Мемуары / Музыка
Ньювейв
Ньювейв

Юбилею перестройки в СССР посвящается.Этот уникальный сборник включает более 1000 фотографий из личных архивов участников молодёжных субкультурных движений 1980-х годов. Когда советское общество всерьёз столкнулось с феноменом открытого молодёжного протеста против идеологического и культурного застоя, с одной стороны, и гонениями на «несоветский образ жизни» – с другой. В условиях, когда от зашедшего в тупик и запутавшегося в противоречиях советского социума остались в реальности одни только лозунги, панки, рокеры, ньювейверы и другие тогдашние «маргиналы» сами стали новой идеологией и культурной ориентацией. Их самодеятельное творчество, культурное самовыражение, внешний вид и музыкальные пристрастия вылились в растянувшийся почти на пять лет «праздник непослушания» и публичного неповиновения давлению отмирающей советской идеологии. Давление и гонения на меломанов и модников привели к формированию новой, сложившейся в достаточно жестких условиях, маргинальной коммуникации, опутавшей все социальные этажи многих советских городов уже к концу десятилетия. В настоящем издании представлена первая попытка такого масштабного исследования и попытки артикуляции стилей и направлений этого клубка неформальных взаимоотношений, через хронологически и стилистически выдержанный фотомассив снабженный полифонией мнений из более чем 65-ти экзистенциальных доверительных бесед, состоявшихся в период 2006–2014 года в Москве и Ленинграде.

Миша Бастер

Музыка