Читаем Хоттабыч полностью

Входят санитары „Скорой помощи”. Они, мгновенно оценив обстановку, кладут милиционера на носилки и несут к выходу.

Но и на носилках продолжается удивительный экзотический танец дежурного отделения милиции.


САНИТАРЫ (вместе). Ну и денек!

КАРТИНА СЕДЬМАЯ

Комната Вольки. Волька, Женя и Гога возбуждены.


ЖЕНЯ. Вот это да! Настоящий джинн!

ВОЛЬКА. Ты извини, Женя, что так вышло! Я не нарочно...

ЖЕНЯ. Да я и не помню ничего такого!.. Расскажешь — не поверят!

ГОГА. Прямо как в сказке! Удивительное — рядом!

ЖЕНЯ. А здорово этот милиционер танцевал! Такого и в театре не увидишь!

ВОЛЬКА. Хоттабыч и не такое может! Если бы вы только видели! Вот бы мне такую бороду!

ГОГА. Ему бы в цирке выступать — вот было бы дело! Представляю, что бы там творилось!

(Ребята поют.)

№ 20

Песня о Хоттабыче 

ВОЛЬКА, ЖЕНЯ, ГОГА

(Исполняется № 2)


Хоттабыч растроган такими комплиментами.

ВОЛЬКА. Хоттабыч, ты можешь показать нам несколько маленьких чудес? Если тебе не трудно, конечно.

ХОТТАБЫЧ. Что может быть проще! Чах-чанах, шари-вари! (Вырывает волос из бороды.) Чах-чанах, шари-вари!

Комната наполняется цветными дымами. Появляются одетые в цирковые наряды цани.

№ 21

Чудеса 

Вступление



№ 21а

ЦАНИ (объявляют)

Единственный раз!только для вас! Все в дыму!Чудеса на дому!





Ребята выкрикивают свои пожелания, и Хоттабыч исполняет ряд фокусов (доступных данному театру).

№ 21б

Цирковой марш





№ 21в

Фокстрот




№ 21г

Восточные чудеса






№ 21д

(Исполняется № 21а 2-ой куплет).

ХОТТАБЫЧ

№ 21е

Цирковой финал






В разгар безудержного веселья раздается настойчивый звонок в дверь.

Музыка обрывается. Волькина комната становится прежней. Хоттабыч, по обыкновению, прячется в шкаф. Волька открывает дверь.

№ 22

Появление Хапугиных с лампой

На пороге, поддерживая с двух сторон большую лампу, выполненную „под старину”, появляются супруги Хапугины.



ХАПУГИНА. Что здесь происходит, в конце концов? Дымом пахнет!

ХАПУГИН. Весь дом ходит ходуном!

ВОЛЬКА (старается перевести разговор на другую тему). Какая красивая лампа!

ГОГА (подпрыгивая). Наверное, очень древняя?



ЖЕНЯ. Наверно, какого-нибудь султана или эмира?

ГОГА. А может быть, самого Аллаха!

ХАПУГИН (гордо). Да, это очень ценная вещь.

ХАПУГИНА. Ее было не просто достать.



Хоттабыч, приоткрыв дверцу шкафа, высовывает голову наружу. Затем совершенно неожиданно вываливается из шкафа и на коленях ползет к Хапугиным.



ХОТТАБЫЧ. Гассан Абдурахман ибн Хоттаб — Волшебной лампы преданный раб!



Все застыли от неожиданности. А Хоттабыч, как испорченная пластинка, повторяет несколько раз:


ХОТТАБЫЧ. Гассан Абдурахман ибн Хоттаб — Волшебной лампы преданный раб!



Первой из оцепенения вышла Хапугина.


ХАПУГИНА. Чего хочет этот сумасшедший старик?

ХАПУГИН. Мне все понятно! Это главарь шайки! И ребят заманил в свои сети. Надо вызвать милицию!

ВОЛЬКА. Да никакой он не главарь! Это Хоттабыч!

ГОГА. Вы сами — шайка!

ЖЕНЯ. А откуда у вас столько денег? Не работаете, а вещи покупаете?



ВОЛЬКА. Хоттабыч, немедленно встать! Нечего перед ними унижаться!


Хоттабыч, не обращая внимания на Вольку, твердит свое.


ХОТТАБЫЧ. Гассан Абдурахман ибн Хоттаб — Волшебной лампы преданный раб!



ВОЛЬКА. В конце-концов, я — твой повелитель, и я тебе приказываю встать!

ХОТТАБЫЧ. О, Волька! Отныне приказывать мне может только владелец этой лампы — лампы самого Сулеймана ибн Дауда, царя и повелителя всех джиннов!

ХАПУГИН. Тогда я тебе приказываю: немедленно оставь нас в покое! И никогда больше не приставай к нам!

ХОТТАБЫЧ (удивленно). Слушаюсь и повинуюсь!


Отступает к ребятам.


ХАПУГИНА. И это лампа не какого-то Сулеймана, а Семена Семеновича, который достал ее специально для нас. (К ребятам.) А с вами мы еще поговорим.


Делают вид, что уходят, но прячутся за портьерой. Подслушивают.


ВОЛЬКА. Эх, Хоттабыч! Не ожидал я от тебя такого номера! Транспорта перестал бояться. Даже вертолета не испугался. Всякие там драгоценности и рабынь перестал предлагать. Понял, наконец, что такое дружба. И вот тебе на: раб лампы!

ГОГА. Да таких ламп в магазинах навалом!

ЖЕНЯ. Не бойтесь вы этих Хапугиных — они обыкновенные тунеядцы.

ХОТТАБЫЧ. О, добрые друзья мои! Ваши слова льют целительный бальзам на мою душу. Но лампа Сулеймана ибн Дауда в руках у этих людей. На ней написано: „Повиновение или смерть!” Я сразу узнал ее. Ослушаться владельца лампы нельзя. Грянет гром и испепелит меня! А ветер развеет мой прах по земле!

ЖЕНЯ. Ну, во-первых, гром не может испепелить — это известно даже второкласснику, а во-вторых...


Неожиданно появляются Хапугины.


ХАПУГИНА. Следуй за мной, раб лампы!

ХАПУГИН. Проверим, на что ты способен!

ХОТТАБЫЧ. Слушаюсь и повинуюсь.

РЕБЯТА (хором). Хоттабыч! Хоттабыч!


Хоттабыч вместе с Хапугиными исчезает за дверью.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки
Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Институт музыкальных инициатив представляет первый выпуск книжной серии «Новая критика» — сборник текстов, которые предлагают новые точки зрения на постсоветскую популярную музыку и осмысляют ее в широком социокультурном контексте.Почему ветераны «Нашего радио» стали играть ультраправый рок? Как связаны Линда, Жанна Агузарова и киберфеминизм? Почему в клипах 1990-х все время идет дождь? Как в баттле Славы КПСС и Оксимирона отразились ключевые культурные конфликты ХХI века? Почему русские рэперы раньше воспевали свой район, а теперь читают про торговые центры? Как российские постпанк-группы сумели прославиться в Латинской Америке?Внутри — ответы на эти и многие другие интересные вопросы.

Александр Витальевич Горбачёв , Алексей Царев , Артем Абрамов , Марко Биазиоли , Михаил Киселёв

Музыка / Прочее / Культура и искусство
Музыка как судьба
Музыка как судьба

Имя Георгия Свиридова, великого композитора XX века, не нуждается в представлении. Но как автор своеобразных литературных произведений - «летучих» записей, собранных в толстые тетради, которые заполнялись им с 1972 по 1994 год, Г.В. Свиридов только-только открывается для читателей. Эта книга вводит в потаенную жизнь свиридовской души и ума, позволяет приблизиться к тайне преображения «сора жизни» в гармонию творчества. Она написана умно, талантливо и горячо, отражая своеобразие этой грандиозной личности, пока еще не оцененной по достоинству. «Записи» сопровождает интересный комментарий музыковеда, президента Национального Свиридовского фонда Александра Белоненко. В издании помещены фотографии из семейного архива Свиридовых, часть из которых публикуется впервые.

Автор Неизвестeн

Биографии и Мемуары / Музыка
Ньювейв
Ньювейв

Юбилею перестройки в СССР посвящается.Этот уникальный сборник включает более 1000 фотографий из личных архивов участников молодёжных субкультурных движений 1980-х годов. Когда советское общество всерьёз столкнулось с феноменом открытого молодёжного протеста против идеологического и культурного застоя, с одной стороны, и гонениями на «несоветский образ жизни» – с другой. В условиях, когда от зашедшего в тупик и запутавшегося в противоречиях советского социума остались в реальности одни только лозунги, панки, рокеры, ньювейверы и другие тогдашние «маргиналы» сами стали новой идеологией и культурной ориентацией. Их самодеятельное творчество, культурное самовыражение, внешний вид и музыкальные пристрастия вылились в растянувшийся почти на пять лет «праздник непослушания» и публичного неповиновения давлению отмирающей советской идеологии. Давление и гонения на меломанов и модников привели к формированию новой, сложившейся в достаточно жестких условиях, маргинальной коммуникации, опутавшей все социальные этажи многих советских городов уже к концу десятилетия. В настоящем издании представлена первая попытка такого масштабного исследования и попытки артикуляции стилей и направлений этого клубка неформальных взаимоотношений, через хронологически и стилистически выдержанный фотомассив снабженный полифонией мнений из более чем 65-ти экзистенциальных доверительных бесед, состоявшихся в период 2006–2014 года в Москве и Ленинграде.

Миша Бастер

Музыка