Хоук и тайная комната

- Нет – решительно покачала головой Августа Лонгботтом – Ты останешься в поместье и проведешь их со всеми остальными магами. Передашь мой сердечный привет Нарциссе вместе с небольшим полезным подарком, который выберешь сам, и будешь много танцевать и общаться с дочерью Ксенофилиуса Лавгуда. Ему бы тоже было бы неплохо отправить что-то редкое, но не слишком дорогое и полезное. Никогда не оставляй за собой впечатления, будто ты хочешь купить его хорошее отношение.

- Хорошо, ба – кивнул гриффиндорец, садясь за письма.

- Работай. Как только разберешься с утренней почтой, я приглашу портного, и мы все вместе подумаем над твоим парадным костюмом и перчатками.

Когда внук в очередной раз кивнул, леди Августа Лонгботтом уверенной поступью удалилась из столовой. Но стоило закрыться двери, как на её лицо легла печать одиночества и бесконечной усталости. В своем кабинете женщина сама составила несколько писем и сама отправила своего ястреба в полёт. Отвернувшись от распахнутого окна, она невольно посмотрела на портрет, висящий над её рабочим столом.

- Видишь, Фрэнк, твоя мама умеет учиться на ошибках – грустно улыбнулась так и не ожившему портрету сына старая леди. – Может, научись я этому раньше, сейчас бы ты и Алиса хлопотали вместе с сыном над этим приглашением. И у вас обязательно было бы ещё много маленьких наследниц и наследников, правда? Но ты не переживай. Невилл станет настоящим Лонгботтомом. Уж я постараюсь. У моего внука будет всё самое лучшее, иначе для чего мне старой дальше жить?

Прикрыв глаза, Августа сухой, морщинистой ладонью быстро стерла неуместные слезы и несколько раз выдохнула. Три капли вербенового отвара в чай помогли ей окончательно восстановить самообладание, и она направилась в оранжерею. Нужно что-то подобрать для Нарциссы. Говорят, она выращивает неплохие розы в своем зимнем саду…. Что ж, Лонгботтомы всегда лучше всех разбирались в растениях. Да, именно так она и сделает. В то же утро в Малфой-мэнор, Хогвартс и дом Ксенофилиуса Лавгуда улетели письма от Наследника Рода Лонгботтом, Невилла Фрэнсиса Лонгботтома с гербом черного гималайского медведя на клеверном поле.

***

Утро Рождества проходило почти обыденно. И Миллисент подумала, что её уже ничего на сегодня не сможет удивить. Иногда в задумчивости она автоматически касалась ладонью пульсирующего синего кристалла на собственной шее. От него веяло приятным, прохладным потоком магии. Сам камень был оправлен в золотой ободок и висел на тонкой, серебряной цепочке.

Форма кристалла была угловатая и немного острая, сразу видно, что он не обрабатывался для более подходящего ракурса. Увидев это украшение, Миллисент на несколько долгих минут потеряла дар речи. И дело было не в золоте. Такого рода подарок был бесценным независимо от выбранных материалов. Это личный, ручной труд, включающий в себя магическую и моральную составляющую. Сам того не зная, Гарри поставил её в очень неловкое положение и смутил. Формально такие подарки дарили друг другу перед помолвкой. И не прими она дар, это бы означало отказ или несерьезность её намерений. А приняв, она взяла на себя обязательство равноценно ответить, но как?

Её семья не была богатой. Отец работал главой небольшого следственного отдела в ДМП, кое-что лежало в её личной, школьной ячейке, часть денег была отложена в качестве приданого, и она точно знала, что бабушка уже составила дарственную на её имя. После смерти бабушки она будет единственной наследницей пусть небольшого, но всё же состояния, которого хватит на 5-10 лет не бедствующей жизни после школы. Но ведь деньги – это только одна сторона вопроса. Что она может дать Гарри Поттеру, национальному герою Англии, по-настоящему равноценного?

Отец высыпался после долгой вечеринки в отделе, и она точно знала, что спал он не один. Но не осуждала его, после смерти мамы прошло уже много времени, а отец остается молодым и здоровым мужчиной, неудивительно, что женщины отвечают ему взаимностью. Бабушка тоже всё еще спала, или делала вид, что спит, на самом деле работая над документами и попросту позабыв выйти к завтраку. А Миллисент в это рождественское утро была смущена и раздавлена ощущением собственной беспомощности. Она уже почти решила постучать к бабушке и спросить совета, когда в открытое окно с хриплым карканьем влетел знакомый ворон.