Хождение по звукам

Критик Саймон Рейнолдс, автор книги «Ретромания» и множества других прекрасных текстов, приводит Arctic Monkeys в пример как группу, на которой инди-рок окончательно влился в мейнстрим. Тонкое наблюдение – учитывая хотя бы историю контракта ансамбля с Domino. В группе, конечно, быстро увидели потенциальных звезд и хитмейкеров – и, как водится, стали бомбардировать их разного рода коммерческими предложениями. Большинство из них, однако, подразумевали тот или иной контроль за процессом и результатом записей со стороны боссов шоу-бизнеса – Arctic Monkeys как независимую группу это категорически не устраивало. Зато им понравилась организация дел на относительно небольшом на тот момент лейбле Domino – и в частности, то, что его директор Лоуренс Белл руководил всем предприятием прямо из собственного дома. Вот это по-нашему, решили участники группы – и согласились на его условия, презрев интерес более крупных игроков рынка. В итоге Domino, у которых на тот момент был всего один по-настоящему громкий прорыв – шотландцы Franz Ferdinand, – фактически в одночасье превратились в мейджоров: показатели дебютного альбома Arctic Monkeys, как и было сказано, значительно превышали «среднюю температуру по больнице».

И тут перед ансамблем предсказуемо встал самый трудный вопрос – что делать дальше? Продолжать в том же духе и записывать вторую часть «Whatever People Say I Am» или меняться, эволюционировать, бросать себе новые вызовы? «Арктические обезьяны», надо отдать им должное, поступили не по-юношески тонко: они выбрали второй вариант, но с оговорками – в том смысле, что изменение звучания и самого творческого подхода не заставило себя ждать, но оказалось постепенным, нерезким. Второй диск проекта, «Favorite Worst Nightmare», звучал, с одной стороны, заметно жестче своего предшественника, а с другой стороны, завершался пронзительной композицией «505», едва ли не первой в дискографии проекта классической романтичной любовной серенадой – даже сложно поверить, что она вышла из-под пера того же человека, который годом ранее нагло подкатывал к понравившейся девушке в песне «I Bet You Look Good on the Dancefloor». То есть – вроде бы еще больше жести, драйва и танцев; неслучайно продюсировал альбом человек из танцевального проекта Simian Mobile Disco, а источником вдохновения музыканты на сей раз называли «Music for the Jilted Generation» The Prodigy. Но и лирики тоже больше – вот такой парадокс.

Впрочем, Алекс Тернер вообще явно недооценивал собственные поэтические таланты – а ведь его кумир и старший товарищ, видный поэт и музыкант эпохи постпанка, экс-бойфренд певицы Нико Джон Купер Кларк с самого начала высоко отзывался о тернеровской способности описывать мир вокруг. Говорят, именно Кларк, лично познакомившийся с Arctic Monkeys накануне их взлета, окончательно убедил группу остановиться на выбранном названии – словосочетание «арктические обезьяны», придуманное вторым гитаристом Джейми Куком, показалось ему парадоксальным и оттого запоминающимся. А Кук, раз уж о нем зашла речь, лишь после подписания контракта с лейблом Domino наконец стал музыкантом, как говорится, на фулл-тайме – а до этого, несмотря на насыщенную концертную деятельность с Arctic Monkeys, продолжал трудиться кафельщиком: человеком, укладывающим плитку в ванных и туалетах.

Третий альбом группы, «Humbug» – и вновь малозаметные поначалу, но важные изменения: в песне «Cornerstone» звучит яркая партия слайд-гитары, а Алекс Тернер теперь играет еще и на клавишных – в итоге инструментальная палитра пластинки оказывается шире и масштабнее, чем раньше. Отчасти сказать за это спасибо нужно новому продюсеру, в роли которого выступил Джош Хомми из группы Queens of the Stone Age: однажды на одном из выступлений им довелось делить сцену с Arctic Monkeys – там и сдружились и дальше плодотворно работали вместе. Соответственно, записывалась третья пластинка наших героев очень далеко от их родного Шеффилда – в солнечной Калифорнии; совсем скоро половина группы, включая и Алекса Тернера, переберется в США на постоянное место жительства.